— Да… командующий… — Сарнол нехотя направил коня к лидеру мятежников.
Он медленно приблизился к Фаросу, неспешно освобождая секиру из крепления, затем издал слабый вопль и несколько раз взмахнул оружием над головой, ясно давая понять, что бросает вызов.
Но минотавр никак не прореагировал, наоборот, отступил на шаг от лежащего клинка. Видя, что минотавр не собирается защищаться, Сарнол заколебался и осадил коня, гарцуя под самым носом Фароса. Он выкрикнул несколько оскорблений, но мятежник не обратил на них внимания, лишь выставил вперёд клеймёное плечо.
— Что, во имя императора, он удумал? — повернулся командующий к помощникам, но те лишь беспомощно разводили руки.
Внезапно строй легионеров дружно выдохнул, словно единый организм; Арготос дёрнулся в седле как ужаленный.
Капитан Сарнол швырнул секиру в песок, повернулся к товарищам и закричал:
— Я не стану биться! Поединка не будет!
Ропот одобрения прокатился по «Драконьей Погибели», а глаза Арготоса все больше наливались кровью. Сарнол указывал на плечо Фароса и громко орал, чтобы услышали все:
— Вот оно! Сломанные рога! Таким клеймом нас всегда метили людоеды! Ни один минотавр добровольно не позволит нанести на себя такой знак! — Затем посмотрел на Арготоса: — Я не буду биться с тем, кого предали в руки тварей… даже если предатель — сам император!
— Ганг! — завопил Арготос, — Сарнол предал интересы империи! Немедленно разберись с ним!
— Да, командир! — Покрытый тёмным мехом Ганг не был склонен рассуждать. Он мгновенно выхватил секиру и понёсся вперёд.
Сарнол обнажил меч и не отрывал от нового противника взгляд, прикрывая собой лидера рабов. Ганг не только превосходил капитана в размерах, но и его секира смотрелась просто ужасающей рядом с мечом Сарнола. Капитан сделал несколько выпадов, но было видно, что он не хочет всерьёз сражаться с легионером. Сарнол непрерывно что-то кричал ему, но Гант все пропускал мимо ушей. Он взревел и обрушил секиру на голову капитана, тот попытался уклониться, но лезвие уже глубоко вошло в шею.
Сарнол дёрнул коня вперёд, но рана была смертельна, меч выпал из ослабевшей руки и задребезжал по камням. Легионер-изменник сполз с седла прямо под ноги тому, кого стремился защитить. Горестные крики раздались не только в шеренгах легионеров, но и в рядах маленькой армии беглых рабов.
Лучники снова изготовились к стрельбе.
Уже забыв про Сарнола, Гант направился к своей главной цели, но Фарос остался стоять неподвижно, приглашая легионера напасть в любой момент.
— Командующий! — воскликнул один из офицеров рядом с Арготосом, нервно подёргиваясь. — Мы должны его только взять в плен!
— Вы совершаете ошибку! — вторил другой. Арготос резко повернулся и обрушил обух секиры на плечо говорившего нахального минотавра, так что тот вылетел из седла. Но среди воинов все больше разгорались споры — неоднократно сражавшиеся плечом к плечу бойцы теперь рычали и толкались, не приходя к общему мнению. И когда Ганг вырос над своей покорной жертвой, один из лучников не выдержал и спустил тетиву.
— Стоять! Не сейчас! — начал было Арготос, но уже слишком поздно.
Стрела вонзилась прямо в затылок гиганта, под край шлема, чуть выше панциря. Глаза Ганга недоверчиво расширились, и он навалился на луку седла, роняя секиру. Его рука взметнулась, пытаясь нащупать занозу в шее… и это было последнее движение в его жизни. Тело соскользнуло с коня, а освободившийся жеребец радостно пронёсся мимо оторопевших солдат.
Арготос заморгал — выстрел, без сомнения, был не случайным, целились именно в Ганга. Едва хектурион лучников направился к провинившемуся, двое легионеров выдвинулись вперёд, заступив ему дорогу.
— А ну, в сторону! — скомандовал хектурион, затем ткнул пальцем в лучника: — Ты под арестом!
— Хватит этого фарса, — не выдержал Арготос и взмахнул секирой, указывая на одинокую фигуру: -Убейте его! Убейте всех мятежников! Немедленно, это приказ! Любой, кто его не исполнит, будет подвергнут наказанию!
Некоторые легионеры рванулись вперёд, в то время как другие бросились их останавливать. Хектурион попробовал наконец добраться до виновного, но на его защиту вставало все больше легионеров, окончательно смешивая ряды построения.
— Мне нужен порядок! Немедленно! — Командующий навис над своими офицерами. — Быстро по местам!
Вжимая головы в плечи и выхватывая оружие, командиры прыснули от него в разные стороны, стараясь скорее прийти на помощь хектурионам и декарионам.
И всё же, несмотря на их присутствие, а может даже вопреки ему, легион становился всё более неуправляемым. Крики и ругань теперь раздавались со всех сторон. Одни воины бросили оружие в знак презрения, другие стояли рядом и поносили их на чём свет стоит, угрожая убить, если те не подчинятся приказам командующего.
Тогда разъярённый хектурион не выдержал и, взмахнув секирой, рубанул сплеча, сильным ударом легко пробив панцирь и глубоко вспоров грудь непокорного. Солдат протяжно закричал и упал на землю, истекая кровью. Немедленно другой легионер возник позади хектуриона и быстро перерезал тому горло.
Арготос недоверчиво смотрел, как в легионе началась междоусобица. Оказавшиеся в самой давке командиры ничего не могли сделать, легионеры стягивали их с коней и прыгали друг на друга. Взревевший хектурион, попробовавший мощным басом навести порядок, немедленно получил жестокий удар и расстался с правой рукой. Разгневанные солдаты накинулись на раненого со всех сторон,
— Трубите сигнал! — заорал командующий «Драконьей Погибели». — Сигнал к отступлению!
Сигнальщик не успел дотянуться до рога, как немедленно вылетел из седла. Арготос неожиданно был вынужден защищаться от двух солдат, считая декариона, с которыми, как бесстрастно отметил его мозг, он служил уже много лет. Повсюду легионеры бились друг с другом, вместо того чтобы накинуться на толпу, истребить которую прибыли.
Порядок рухнул окончательно.