Юлька, разведя в стороны руки, красиво изгибалась под продолжающуюся этническую музыку. Видно, татарская кровь, почуявшая зов степей, требовала абсолютного повержения противника. Кто-то из охотников, не выдержав пытки насмешками и голым юным телом, первым нажал на крючок. Маркер пукнул и обдал Юльку туманной оранжевой взвесью. И тут же в расстрел невинной девчонки включились, как сумасшедшие, остальные каратели. Оружие жалобно потрескивало, на Юльку просыпались мелкие, почти невидимые брызги.
Палили безумные охотники долго и бестолково. А когда наконец остановились, оказалось, что моя девочка, как совершенная статуя работы Микеланджело, покрыта сияющей переливчатой пленкой. Ни одного из основных цветов различить было невозможно, настолько мелки и невесомы оказались брызги краски, исторгнутые умирающими автоматами. Поэтому тело просто лучилось радужным многоцветьем, словно золотая скульптура сияла под солнцем, вбирая в себя все его оттенки и лучи.
Завороженный народ изумленно застыл, а потом грянули аплодисменты.
Вопрос первого приза был решен быстро и однозначно.
Счастливая Юлька стянула маску, щедро улыбнулась обступившим ее расстроенным каланчам. Вышедший на авансцену Рокотов набросил на импрессионистское создание легкую золотую кисею в виде плаща и водрузил на голову маленькую сверкающую корону.
Дружно и быстро избрали двух вице-мисок. Второй оказалась Лиза, третьей – Светофор.
– По нашим правилам, – довольно доложил Рокотов, – весь оставшийся вечер победительницы радуют гостей росписью ручной работы!
– Это как? – спросила я у дяди Семы.
– Для них будет установлен отдельный столик на возвышении, чтобы каждый мог полюбоваться вблизи, – пояснил он.
– Юлька, – зашипела я, пробившись к самой перегородке, – купальник надень, а то отец прибьет!
– Конечно, – лучезарно улыбнулась мне сияющая королева.
* * *
Быстро и незаметно высокое общество переместилось в «Les Caves», где все давно было готово для предпремьерной дегустации «Martell Grande Creation Extra». И сама дегустация, и дальнейшее вольное потребление привычных уже коньяка «Martell XO» и шампанского «Mumm» проходили в теплой и дружественной обстановке.
Юлька вместе с менее удачливыми олигархинями, как и полагалось, сидела на возвышении, пила шампанское, по моим представлениям снова в излишних количествах, и заедала вино красивыми фруктами. Заработанный приз – пачку евро, перевязанную красивым красным бантиком, племяшка вручила мне. На сохранение. Как на грех, отягощенная неусыпным наблюдением за нравственностью вверенного мне ребенка, я упустила важнейший момент рассаживания по столикам, а когда опомнилась, оказалось, что сесть практически некуда.
– Дашенька, идите к нам, – махнула рукой добрая от коньяка коллега.
Пришлось. За столиком сидела Светлана, уже изрядно датая, видимо надегустировавшаяся изысканного дармового напитка.
– Боже мой! – закатывала глаза коллега. – Как же мне надоели все эти рожи! Поговорить не с кем, глаз положить не на кого. Есть ведь журналисты, которые ездят по стране, пишут о простых людях, проводят расследования, занимаются аналитикой.
– А тебе кто мешает? – удивилась Света. – Хочешь, со своим поговорю?
– Если не я, то кто? – поразилась коллега. – Кому нужная вот эта клоака? Эти бесконечные пьянки, разврат, тупые дешевые игрища.
– Че мучиться-то! – пожала плечами Светлана. – Не хочешь – не надо. Жень, у тебя же имя! Ты же звезда!
– Я – гуманистка, Светочка, – устало оповестила коллега. – И своим друзьям зла не желаю. Вот это все, – она обвела руками зал, – мой крест. Тяжелый, терновый, но ведь кто-то должен! Твоему мужику, например, чего спокойно не живется? Денег не хватает? Зачем он в правительстве штаны протирает? Да затем, что за Россию, родину несчастную свою, переживает. Вот и рвет пупок, не щадя сил. Ты-то тут, а он где?
– Где-где, – тупо мигнула Светлана, – сейчас в Аргентине, потом в Австралию полетит. Дела.
– Вот. А ты говоришь. Не о себе, о людях думать надо. Ой, смотри, Ельцин-мадший пожаловал! – сменила вдруг тему она, мгновенно оживившись.
– Где? – закрутила головой Светлана, которую разговор о супруге, похоже, не очень увлекал.
Понятно, что и я произвела синхронные движения.
У входа стоял высокий черноволосый парень, плечистый и стильный, в синих джинсах, белой рубашке, темном мягком пиджаке. За руку он держал тоже черноволосую высокую девицу. С ними был кто-то третий, я не разглядела из-за мощной спины первопрезидентского внука. Младшего Борю лично и так близко я наблюдала впервые, хотя слухи о его интересной и насыщенной жизни то и дело становились предметом публикаций в моей газете.
К вошедшим степенно подошел распорядитель вечеринки, началась какая-то малоприятная, судя по выражению лица наследника российских демократических традиций, беседа.
– Пойду прогуляюсь, – подскочила коллега. – Что-то душно. – И вихлястой походкой направилась в сторону входа, умело маскируя свой интерес громким разговором по мобильнику, который, как я заметила, был абсолютно темным и немым.
Светская обозревательница остановилась ровно за спинами беседующих, будто просто не нашла места лучше. Честно говоря, я позавидовала: такому профессионализму мне еще надо было учиться и учиться.
Ельцин-младший мрачно выслушал распорядителя, что-то произнес в ответ, решительно схватил за руку спутницу и, развернувшись на каблуках, вышел вон.
– Представляете, – подлетела к столику возбужденная и радостная коллега, – их выставили!
– Как это? – не поняла Света. – Он же – внук!
– И что? Нет свободных мест! – злорадно объявила коллега. – Вот это будет бомба! Олигархи не приняли в свою компанию внука первого президента России!
– А кто нас спрашивал? – удивилась Светлана. – Я бы приняла. Подвинулись бы в крайнем случае.
– Нет! – возвестила Женя. – Тут высокая политика! Этим жестом сказано: ваше время кончилось, господа! Теперь вы на общих основаниях! И «Martell Grande Creation Extra» только за свой счет! Кончилась халява!
– Где ж они «Мартель» купят? Этот, новый, еще же не продают его, – снова удивилась Света. – В России только в апреле появится.
– Вот тогда и попробует! – хищно хлебнула коллега из своего бокала.
– Надо же, скромный, – продолжала размышлять вслух Светлана. – И скандалить не стал. Я бы так не ушла.
– Кто ты и кто он! – наставительно подняла палец светская профи. – Соображать надо!
Признаться, последней озвученной сентенции я не поняла.
Поискав глазами Юльку, я обнаружила ее вдохновенно отплясывающей с Властелином Горы. Рокотов подбрасывал ее вверх, как пушинку, и мое сокровище вспархивало в воздух, увлекая за собой золотые крылья плаща. Вокруг танцующей пары стояли светящиеся феи и ритмично хлопали в ладоши.