— Я раньше сам играл.
— Да? И на каком же инструменте?
— На гитаре.
— Обожаю гитару, — воодушевился преподобный. — А вы имели возможность репетировать все эти годы?
— За решеткой?
Преподобный кивнул.
— За решеткой гитары запрещены.
— Очень жаль. — Этот преподобный как будто не понимал, что можно сделать при помощи гитарных струн.
— Ага. А «Красный петух» еще работает?
— Клуб? Кажется, да.
Там прошел один из лучших концертов в истории их группы. Они аккомпанировали парню, который должен был стать новым Делбертом МакКлинтоном.
— Давайте устроим концерт там, — сказал Пират.
— Я постараюсь все организовать, — заверил его преподобный.
Они с Сюзанной одновременно встали. Сюзанна подошла к креслу Пирата.
— Пора прощаться, — вздохнула она.
Пират тоже встал: не в сарае же его воспитывали. Что им теперь делать — обняться или как? Может, ему надо похлопать ее по спине? Сюзанна протянула ему руку. Он стиснул ее ладонь в своей. Такая малюсенькая ладошка…
— Я свяжусь с вами, когда станет что-либо известно насчет денег, — пообещала Сюзанна. — Удачи.
— И вам, — сказал Пират. — И, как говорится, mucho gracias. [15]
Когда они ушли, на Пирата навалилась усталость. Каким-то образом им удалось высосать из него всю энергию, хотя они только то и делали, что чесали языками. Он снова заглянул в свой мини-бар — там остался только алкоголь: пиво, вино, виски — да, «Джим Бим», он самый, — водка, джин и ликер. А пить он бросил. Научился себя контролировать. Что это за ликер? Какой-то кофейный? Там спирт вообще есть? Пират размышлял над этим, когда зазвонил телефон. Ого! Его первый телефонный звонок.
Он снял трубку.
— Да?
— Элвин? Вас беспокоит Ли Энн Боннер. — Пауза. — Из газеты.
— В очках?
Она рассмеялась. Приятный звук. Здорово, оказывается, слышать женский смех. Пират стал лихорадочно выдумывать какую-нибудь шутку, чтобы услышать этот смех еще раз.
— Вы уже видели мою заметку?
Вот так новость. Что еще за заметка? Что она мелет?
— Ну, статью, которую я написала на основе нашего интервью.
— Не-а.
— На нее пришло множество откликов.
— Да?
— И все — одобрительные.
— Ага. — Здесь был такой телефон без провода, с которым можно ходить по комнате. Радиотелефон, что ли. Пират прошелся к мини-бару, вынул бутылку ликера и попытался разобрать надпись на этикетке. Буквы были совсем маленькие, и у него перед глазом все поплыло.
— Что вы собираетесь делать? — спросила репортерша. Пират тотчас спрятал бутылку обратно в мини-бар. — Я надеялась, что вы позволите пригласить вас на ланч. Если вы, конечно, свободны.
А не пора ли и впрямь перекусить? Он явно проголодался.
— Ага, — сказал Пират. — Свободен.
— Клевая тачка, — сказал Пират. У него самого когда-то была машина с откидным верхом. Пока ее не изъяли за долги. — Но, может, опустите крышу, а, мисс?
— Обращайтесь ко мне просто Ли Энн, — сказала репортерша. — А вы уверены, что вам не будет жарко?
— Уверен.
Она опустила крышу, и из салона вырвалась струя прохладного воздуха. Пират забрался внутрь.
— Пристегнитесь, пожалуйста, — попросила она.
Он повиновался.
— Как насчет мексиканской? — осведомилась она и тронулась так резко, что он вжался в сиденье.
— Мексиканской?…
— Ну да, мексиканской кухни. Мы же едем обедать. Недавно открылось очень симпатичное местечко, называется «Кафе Фелис».
— Ну…
— Не любите мексиканские блюда? Тогда, может, итальянская?
— Да. Лучше итальянская.
— В западной части города есть ресторанчик «Вито».
— Отлично.
— Но по пути я бы хотела сыграть с вами в одну игру.
— Какую еще игру? — Пират не любил автомобильных игр: замечать номера из других штатов, считать коров и прочее дерьмо. Он что, похож на ребенка?
Репортерша зарылась рукой в отсек между сиденьями и протянула ему полоску ткани.
— Что это?
— Повязка на глаза. Наденьте ее, пожалуйста.
— Чего?
— Просто доверьтесь мне.
— Довериться вам?
Она коснулась его колена.
— Ну же, Элвин. Вы теперь свободный человек. Расслабьтесь.
Всего лишь легкое прикосновение к коленке — и тем не менее двойной эффект: во-первых, он не услышал, что она сказала вслед за этим, а во-вторых, надел-таки повязку.
— Всего на пару минут. Может, хотите тем временем послушать музыку?
— Ладно.
— Я слышала, вы любите кантри. — В машине зазвучал Джордж Джонс. «Все пропало». Пират ощутил порывы ветра на лице. Это и есть свобода. Это и есть Америка, это и есть молодость — вот так вот мчаться по дороге… Только он уже не молод. Пират попытался определить последовательность аккордов, но не смог. Он перестал слушать, перестал наслаждаться ветром на лице — стал просто ждать, что случится дальше.
Машина остановилась.
— Можете снять повязку.
Пират повиновался.
— Заметили изменения?
Пират оглянулся по сторонам. Они припарковались в конце какой-то улицы, прямо перед ними был тротуар, а за ним — нечто вроде канала.
— Изменения? — Он не понимал, чего от него хотят.
— Вам не кажется, что чего-то тут не хватает?
Пират задумался.
— Ну, людей вокруг нет. Вы об этом?
— Пирс исчез, — сказала репортерша.
— Какой еще пирс? — Пирата эта загадочность уже начала раздражать. Что она несет? Они вышли из машины.
— Вы точно не узнаете это место?
— Ваша игра началась, да? Мне кажется, мы уже не в Бельвиле. Более точно сказать не могу.
Репортерша рассмеялась.
— Вы выиграли.
— Как так?
— Здесь раньше находился старый пирс Пэриш-стрит. Именно здесь убили Джонни Блэнтона. Теперь я на сто процентов уверена, что это не вы его убили.
— Это было такое испытание?
— И вы с блеском его преодолели. А теперь поедемте обедать.