Отец выключил телевизор.
— Черт, что такое?!
— Это и есть твоя проблема: слишком много отдыхаешь. Что ты такое делаешь, что тебе требуется столько отдыха? — Отец выглядел действительно разозленным.
— Господи, но я же занимался сегодня с репетитором. Оставь меня в покое.
— Оставить в покое? Одно-единственное занятие погоды не сделает! Что значит фобия? Вероломный? Прозелит?
Брэндон встал:
— Иногда ты бываешь таким засранцем!
Он пошел к лестнице, но отец перекрыл ему дорогу:
— Никогда больше не называй меня так!
Они стояли лицом к лицу. Брэндон уже был готов опять обозвать отца, но тут они услышали мамин голос: «Почему вы кричите?»
Она спустилась со второго этажа, в руке калькулятор, за ухом — карандаш. Отец сделал шаг назад.
— Что происходит? — Мама посмотрела сначала на одного, потом на другого.
Лицо отца покрылось красными пятнами, но он промолчал. Тогда Брэндон сказал:
— Он совсем спятил, — и пошел наверх.
— Ты слышал эту строчку: «Where the sun don't shine»?
Брэндон лежал на кровати, прижав телефонную трубку к уху, и наблюдал, как по небу движутся темные облака.
— Не понимаю, как ты мог ее не услышать? Это же Проблем, — сказал Дэви.
— Парень с тесаком на багажнике «роллс-ройса»?
— Это не «роллс», а «бентли». Ну что, сегодня придешь?
— Не знаю. Я, возможно, еще наказан.
— За что?
— Как за что? Твоя мама что, уже забыла про Нью-Йорк?!
— Давным-давно. Вы же заплатили половину, а деньги для нее — как прозак. [12]
Брэндон рассмеялся. Это было здорово.
— Значит, увидимся, если увидимся. Может, даже будет немного крэка.
— Крэка?
В дверь комнаты Брэндона постучали.
— Брэндон? — Это была мама. — Можно войти?
— Пока. — Он положил трубку. — Заходи.
— Как насчет стейка на ужин?
— Отлично.
Это было что-то новенькое. Конечно, не стейк на ужин, хотя ужинали они все вместе очень редко, но сам факт того, что его мнением поинтересовались.
Мама улыбнулась:
— Отлично.
Она оглядела комнату, подобрала с пола кроссовки, убрала их в шкаф и захлопнула дверцу, заметила, что у CD-проигрывателя открыта крышка, и закрыла ее. Вот черт! Теперь она точно пойдет к столу, на котором лежал тест по «Макбету» с огромной, обведенной кружком, красной отметкой F, — не заметить его было нельзя. С тем же успехом работу можно было вставить в рамочку и повесить на стену.
Брэндон встал, подошел к столу так естественно, как только мог, потянулся и сел на тест, скрестив руки на груди. Главное — выглядеть естественно. Мама как-то странно на него посмотрела:
— О чем ты думаешь, Брэндон?
— Ни о чем.
— Расстроен из-за того, что сейчас произошло у вас с папой?
— Нет.
— Он хочет, чтобы у тебя все было хорошо. И я тоже.
— Я тоже хочу, чтобы у вас все было хорошо, мама. — Слова вырвались сами. Что за идиотизм! Брэндон почувствовал, что краснеет.
— Брэндон! — Мама обняла его и поцеловала в щеку. Лицо горело. Мама отстранилась. — Ты так вырос. — Ее взгляд затуманился.
— Мам…
— Что?
— Я все еще наказан?
В ее взгляде опять появилось что-то странное. Может, это из-за того, что его наказали сразу за несколько проступков?
— Не знаю, Брэндон. Как ты написал тест по «Макбету»?
— Его еще не проверили.
— А как прошло занятие с репетитором?
— Неплохо.
— Чем вы занимались?
Чем же они занимались? Брэндон ничего не помнил. Затем, к его удивлению, в памяти возникли три совета. Совет номер один: исключать все «вроде того». Совет номер два: думать, как Сэм, но только пока пишешь тест. Совет номер три: приемная комиссия любит хороших детей.
— Аналогии, — сказал Брэндон. — Например, горчица относится к хот-догу, как что-то относится к чему-то.
— Вот что, Брэндон, если ты сейчас продолжишь эту аналогию, сегодня вечером можешь пойти с друзьями куда хочешь.
Он что, цирковой тюлень? Единственное, что пришло ему в голову, было:
— Как глазурь к торту.
Мама захлопала:
— Великолепно, Брэндон! А какой метод вы использовали?
Мама села на кровать и приготовилась к какой-то умной дискуссии, наподобие тех, что она обычно затевала с гостями. Метод? Брэндон не понимал, о чем она говорит.
— Джулиан просто дал мне несколько советов.
— Правда? Каких?
— Это секрет, мама.
Она рассмеялась. Брэндон чуть пошевелился, и тест под ним зашуршал.
— Что ты думаешь о Джулиане? — спросила мама.
Брэндон пожал плечами:
— Он нормальный.
Мама кивнула. Брэндон чувствовал, как в ее голове шел мыслительный процесс. Всю свою жизнь он наблюдал за тем, как мама думала: она, несомненно, была мозгами семьи.
— А что ты думаешь о нем как об учителе?
— Не знаю.
— Если сравнить с учителями в школе.
Брэндон подумал о мистере Монсоне и его кратких пересказах содержания книг.
— Невозможно быть хуже, чем они.
Мама опять кивнула, с таким видом, будто все происходящее имело смысл.
— Может быть, нам стоит забыть об этой девушке Салли и пригласить Джулиана?
— Пригласить Джулиана?
— Для репетиторства.
— Мне что, и дальше придется заниматься?
— Не начинай. Мы заключили соглашение. Кроме того, посмотри, ты добился успехов уже на первом занятии.
— Ладно.
— Что «ладно»?
— Я буду заниматься.
— Но ты хочешь, чтобы я позвонила в агентство и попросила Джулиана?
Брэндон пожал плечами.
— Выбор за тобой, сынок.
— Мне все равно.
— В агентстве сказали, что Салли очень хорошо справляется с молодыми людьми. Она играет в сборной Тринити-колледжа по хоккею на траве. И у нее пять братьев.