Этот удар судьбы девушка перенесла стойко. Добрая тетя Валя убедила, что всякие неудачи непременно сменяются большим успехом, надо только надеяться и ждать.
Ждать Ника умела, только вот деньги, скопленные на пошиве эксклюзивных нарядов для кувандыкских модниц, растаяли, как первый снежок под осенним солнышком, поэтому пассивное ожидание триумфа пришлось отложить до лучших времен и выдвинуться на поиски работы, чтобы не висеть обузой на шее доброй, но не очень состоятельной тети Вали.
Как-то она покупала в киоске у дома китайскую лапшу быстрого приготовления – дешевле ничего не нашлось, – и черноусая низколобая личность, высунувшаяся в широкую форточку, вдруг спросила:
– Эй, снегурочка, работа не нужна?
– Нужна! Нужна! – радостно закивала Ника.
– Давай ко мне в ночную смену. Полторы тыщи платить буду!
Ника быстренько прикинула, сколько трехрублевой лапши можно купить на эти деньжищи, и не думая согласилась. Так и пошло. Днем она по-прежнему искала пути в заманчивый и таинственный мир моды, а по ночам торговала в кособоком ларьке.
В одном из модельных агентств славный паренек, безуспешно пробивающийся в модели, открыл ей страшную тайну:
– Без денег не пробьешься. У тебя одна дорога – удачно выйти замуж. Например, за олигарха. Тогда от твоих коллекций все будут просто пищать!
«Что ж, пожалуй, этот добрый человек прав, – поразмыслив, решила Ника. – Другого пути нет. Замуж так замуж и – на подиумы!»
Но как? Где найти этого олигарха?
* * *
Следующие несколько дней Вероника посвятила поискам, теоретическим изысканиям и тщательному научному изучению мира настоящих олигархов, неизведанного и космически далекого от ее нынешних реалий. Вместо китайской лапши она покупала тягучие нудные журналы про финансы, политику, нефть, металл. Вглядывалась в цветные портреты на обложках и черно-белые снимки внутри, искала тщательно замаскированные сведения о личной жизни.
Когда курс теоретической подготовки был окончен, наступило время практических действий.
Основную часть дня Ника проводила в якобы легкомысленных прогулках возле фешенебельных офисов, расточая ослепительные улыбки всем мужчинам, входящим и выходящим из солидных дверей. Увы, хозяева жизни вечно спешили, их сопровождали целые толпы равнодушных бритоголовых головорезов, именуемых охраной, бесцеремонно оттеснявших девушку с олигархического пути. Поэтому олигархи своего счастья просто не замечали.
Через неделю, прошедшую откровенно впустую, Ника сообразила, что пора менять тактику. В каком-то кино она видела, как простая сельская девушка с американского ранчо случайно попала под колеса дорогой машины, хозяин которой сначала испугался, а потом влюбился и женился. Ника все тщательно взвесила, обдумала и решила поступить точно так же.
В один из последних ноябрьских дней, когда девушка быстрыми перебежками, чтобы не замерзнуть, двигалась в сторону примеченного офиса, вывеска которого показалась ей вполне подходящей – «Газпром», она действительно угодила под машину. Глупо, бездарно, метрах в трехстах от намеченной к замужеству площадки.
Машина, серебристая, ладная, блестящая, как раковина, начищенная содой, двигалась очень странно: какими-то рваными зигзагами, выписывая на дороге странную синусоиду.
Вероника остановилась прямо посередине яркой зебры, прикидывая, куда серебристое ландо вильнет в следующую секунду. Решила, что влево, а машина вдруг поехала совершенно прямо. Ника закричала, замахала руками, приковывая внимание странного водилы, и очнулась уже на бордюре. Короткая светлая, искусственной кожи юбка, треснув по шву, задралась на живот, на колене – огромная дырища (колготки, между прочим, были последними), а тонкий длинный каблук от одного из белых испанских сапожек купленных за бешеные деньги на распродаже в универмаге «Московский», почему-то оказался зажат в руке…
Сначала Ника просто до ужаса обрадовалась: повезло! Но…
– Боже! Что с вами? Вы живы? – Автоубийца в белой норковой шубе, явно женского пола, страшно и громко перепуганная, кудахтала, как десяток всполошенных куриц.
Вполне осознав масштабы трагедии: сапоги всмятку, колготок нет, юбки – тоже, а главное, никаким олигархом и не пахнет, – Вероника решила умереть, не приходя в сознание.
– Господи! Да скажите хоть слово! Или вы немая? – Убийца неловко потянула лежащую Нику за курточку, пытаясь пристроить ее за автомобиль, то есть скрыть от любопытствующей проезжей части; стильная, искусственного меха парка, пошитая по лекалам «Бурды», громко треснула и разъехалась по боковому шву.
– Милочка, дорогая, гражданочка, девушка… Ну, пожалуйста, вставайте! Асфальт же холодный, застудитесь! Пройдемте в машину!
Лежать голой попой на дороге и впрямь было неуютно. И мокро. И холодно. Но что неудобства, когда только что закончилась жизнь?
«Белая норка» засуетилась еще пуще: уцепила Нику за плечи, поднатужилась – и впихнула прямо лицом на заднее сиденье машины. Помогая себе коленями, засунула бездыханное практически тело дальше в салон, подняла, согнув в коленях, остававшиеся еще на асфальте Никины ноги и захлопнула дверцу. Беспомощно упираясь лбом и носом в мягкую светлую кожу сиденья, с бесстыдно задранными над голой попой ногами, Ника очень ярко представила себя со стороны и громко взвыла. Обида, унижение, боль, страх, несбывшиеся мечты и утраченные иллюзии выплакивались бурно, с всхлипами и вскрикиваниями.
* * *
Горе-водительница, решив, что основная часть работы по спасению сбитой девушки успешно завершена, посчитала излишним дальнейшее пребывание на месте трагического происшествия и, резко газанув, унеслась в невидимые толпе дали. Крутя баранку и изредка оглядываясь на рыдающую жертву, «норка» чертыхалась и расстроенно приговаривала:
– Ну, что же ты так убиваешься? Жива ведь, не насмерть же я тебя сбила! До свадьбы заживет!
Ника же, как никогда отчетливо понимая, что свадьбы с олигархом, а значит, и вожделенной модельерской славы ей теперь вовек не видать, принималась рыдать еще сильнее.
Наконец машина прекратила свою бессмысленную гонку по Москве и встала. «Норка» обернулась к пребывающей в шоке пассажирке и ворчливо спросила:
– Куда тебя везти-то?
– Как куда? – на минуточку пришла в себя жертва. – В больницу! И милицию вызвать не забудьте, чтобы протокол материального ущерба составить.
«Норка» задумалась. Видимо, такой поворот событий не вписывался в ее стройные планы. Она достала из белой же сумочки флакон с духами, не жалея, побрызгалась.
«Французские!» – оценила Ника.
Следом из той же сумочки была извлечена синяя перламутровая пудреница с золотыми буквами «Ланком».
«Богатая, – поняла девушка. – И машина, наверное, тоже французская».
Почему-то эта мысль удивительно пришлась ей по сердцу: осознание того, что она передвигается по Москве на этом серебристом, изысканном, как Елисейские поля, мустанге, грело необычайно.