А вдруг у него и правда припрятаны какие-нибудь ракеты? Есть же у Ефрамовича на «Жемчужине» своя подводная лодка! Да и Шпенглеры сегодня не зря говорили, что наши олигархи специально покупают яхты, чтобы переоборудовать их в боевые корабли…
– Тимур, – дернула я за рукав спутника, – останови его!
В динамиках снова зашипело и защелкало.
– 1386! Расстояние – десять морских миль. Немедленно прекратите движение и поверните на юг!
– Прочь с дороги! – взревел Гриша. – С вами говорит адмирал Соловчук! Даю команду на пуск ракет!
– 1386, – спокойно позвал голос. – Вы меня слышите? С вами говорит дежурный по А-751 Эжен Жирак. У нас нет ни ракет, ни подводных лодок. Мы даже не можем выстрелить в вас из ружья, потому что безоружны. Одновременно мы не в состоянии выполнить ваши указания и свернуть в сторону, поскольку мы находимся на суше и являемся береговым маяком. А ты, придурок, – голос стал насмешливым и презрительным, – можешь палить сколько угодно из своей дырявой задницы, пока не разобьешь ее вместе с тупой башкой о береговые скалы. Поэтому, пока не поздно, возьми на двенадцать градусов севернее.
– Чего? – растерянно открыл рот Гриша. – Маяк?
Тимур, оттолкнув меня, бросился к судоводителю, отшвырнул его от штурвала так, что тот ударился головой о приборную панель и умиротворенно затих. Быстро оглядев рукоятки, Тимур резко дернул красный рычаг «STOP».
– Даша, поищи у него в карманах ключи от кают. Надо срочно найти капитана!
Капитан, бледный от волнения, встрепанный, с искусанными губами, отыскался за одной из двух запертых дверей. За второй куковали трое его помощников.
– Спасибо, – поблагодарил он, когда его выпустили на волю. – Я уже думал, что уйду на дно вместе с лодкой.
– Вы знали, что мы идем прямо на маяк?
– Догадался, когда понял, что яхта повернула.
С помощью моряков Тимур перетащил бездыханного Соловчука из рубки в тюремную каюту и запер на замок.
Капитан, выхлебав из горлышка три бутылки минералки, осторожно развернул яхту, и мы самым тихим ходом поплелись в Монако.
Я зашла в кают-компанию, присела к столу. Тут ничего не изменилось, только кокаинщики, воспрянув из нирваны, что-то обсуждали агрессивно и громко, да сладкая однополая парочка уединилась в углу, развернув в качестве ширмы кресла. Никто из них и не догадывался, что несколько минут назад они могли умереть. Их буквально спасли от гибели. И кто? Мой Тимур.
Осознание этого наполнило меня гордостью и уважением, но, видно, пережитый стресс был очень силен. Воображение немедленно нарисовало мне, как наш утлый челн на всем скаку врезается в крутую скалу и рассыпается на щепки. Крики захлебывающихся солью и ужасом жертв, обломки мебели, красная от крови вода… Люди, в безумном порыве цепляющиеся за обломки мачт… Нет, не зря мне сегодня представлялся «Титаник», интуиция, мое седьмое чувство предупреждало об опасности! Меня вдруг неудержимо затрясло. Я не могла ни поднять стакан с водой, ни вытереть испарину со лба. Крупная, как конвульсии, дрожь мотала меня на стуле, колотя по ребрам его деревянной спинкой и мочаля брюшной пресс закругленным ребром столешницы.
– Дашенька, что с тобой? – обеспокоился Тимур. – Перепугалась? Все в порядке, успокойся.
Он сжал мои плечи, пытаясь их утихомирить – напрасно. Теперь и он колебался в такт моим содроганиям.
– Лекарство… лекарство… – он закрутил головой в поисках аптечки. Несчастный, он еще не знал, что в этой паршивой Европе можно помереть от стресса без элементарной валерьянки, если у тебя нет рецепта. А кто бы его яхте выписал?
– Даша, выпей коньяка – согреешься!
– Мне не холодно, – выклацала я зубами. – Мне страшно…
– Ну сейчас-то чего бояться? Скоро будем на берегу. Все хорошо, все в порядке.
Он говорил тихо, успокаивающе, а я неожиданно поняла, что сейчас разрыдаюсь в голос. Только этого еще не хватало! Никогда в жизни у меня не было истерик. Ни по какому поводу, и чтобы ни с того ни с сего, вот так, при человеке, за которого собираюсь замуж? Хотя, если разобраться, то все закономерно: сколько в один день всего на меня свалилось? Сначала бросил Макс, оставив один на один с проблемой, которую сам мне и удружил. Потом я узнала о подлой измене человека, с которым собиралась связать свою судьбу на всю оставшуюся жизнь. Хорошо, что свою гадкую сущность он обнаружил до свадьбы… Следом – отравление некачественным виски, в результате чего меня приняли за каннскую бомжиху. Буквально сразу же я чуть не погибла под колесами автомобиля. И вот – кораблекрушение. Чудо, что я все еще жива! Ну как тут удержаться от слез? Может, это неосознанные слезы благодарности за чудесное избавление?
И я завыла. С дребезжанием и всхлипами, как заклинивший дверной звонок. Вот тут Тимур перепугался не на шутку. Он набросил мне на плечи плед, который в результате непрекращающейся дрожи тут же оказался на полу, и унесся в поисках успокоительного. Вернулся быстро, какой-то немного виноватый. Я по-прежнему сучила ногами, пытаясь подавить рыдания, и мотала головой, как слепая лошадь.
– Дашенька, ну-ка, выпей! – он протянул стакан с ошметками какой-то мутновато-коричневой жидкости.
– Что это? – капризно выстучала я зубами.
– Лекарство. Тебе станет спокойно и хорошо.
– Какое лекарство? – во мне проснулось, видимо, профессиональное любопытство.
– Кока, а в ней успокоительный порошок. Как валерьянка. Давай!
– Почему так мало? Наверное, горько?
– Больше нельзя. Тебе и этого хватит.
Я отхлебнула омерзительной жидкости. Кока-колу я не любила и почти не пила, но раз надо, значит – надо! Лекарство, растворенное в ней, похоже, было очень горьким, но я мужественно выхлебала все до дна. Во рту как-то странно похолодело, будто я попала к стоматологу и получила предварительный обезболивающий укол. Следом точно так же онемела гортань.
– Умница! – похвалил меня Тимур, снова укутал пледом и как младенца в конверте угнездил на своих коленях.
Лекарство, судя по всему, было очень действенным и качественным. Уже минут через пять онемение сменилось щекотливым покалыванием, и по телу стало разливаться какое-то радостное тепло. Противная дрожь оставила конечности, слезы прекратили литься нескончаемым потоком, а еще через некоторое время мне стало совсем хорошо. Я поняла, что это и есть – счастье: многократно избежать гибели, остаться в живых и полюбить самого лучшего в мире мужчину!
Я вскочила с Тимуровых колен и закружилась по каюте.
– Как хорошо! Как здорово жить! Тимур, я согласна стать твоей женой!
Когда он нежно целовал меня в губы, трепетно касаясь сильными руками моей талии, заскочил один из матросиков и радостно возвестил:
– Монте-Карло! Швартуемся!
* * *
Никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой. Мне хотелось петь, летать и рассказывать каждому встречному, что жизнь – прекрасна.