— Ну, это ты, брат, хватил! — Сергей вопреки обыкновению перестал ходить, уселся напротив Максима и залпом допил свой кофе вместе с осадком. — По твоему сейчас люди напропалую друг друга поедают, как дикари какой-нибудь Амазонии из племени Вари, а мы этого не замечаем. Ужасы ты какие-то рассказываешь.
— Ну, иносказательно говоря, "едят" своих сослуживцев. Даже без соли и перца.
— Так ты в этом иносказательном смысле? — с сомнением проговорил Сергей.
— Не совсем так. Это теперь выражение "съесть сослуживца" или "съесть начальника" носит иносказательный характер. Раньше было не так. Раньше каннибализм процветал во всех слоях населения и не считался чем-то удивительным или постыдным.
— Когда раньше?! — воскликнул Сергей. — Почему в книгах об этом не писалось?
— Писалось об этом много, только книги эти были уничтожены.
И рассказал Максим своему другу, будто…
…история хранит много тайн. Одной из самых удивительных загадок нашей планеты является исчезновение народов. В разные времена на земле без видимых причин вдруг исчезали целые народы. Это не были малочисленные слабые племена, порабощаемые и вымирающие от болезней, это были могучие народы, армии которых насчитывали сотни тысяч воинов. Обнаруженные археологами развалины городов поражают совершенством архитектуры, их украшения изумляют точностью и изяществом исполнения. Это были высокоразвитые культуры: не знавшие поражения скифы, территории которых простирались от Черного моря до Китая — их орды покрывали всю землю до горизонта, когда они шли в бой, викинги и хазары, тюрки и ацтеки, печенеги и инки. Всех их в разные века будто слизнуло с поверхности земли.
Куда ушли эти народы? Куда они унесли тайну своего исчезновения?
Уже два века среди ученых-историков бытует на этот счет одна любопытная гипотеза…
Люди прошлого еще до христианского периода далеко не во всем походили на нас, людей современных. У них имелись свои вкусы, свои пристрастия, своя мораль, поэтому нет ничего удивительного в том, что употребление в пищу человеческого мяса считалось у них делом обычным.
Конечно, в пищу человеческое мясо использовалось в основном в голодные годы неурожаев, когда от недоедания вымирали целые селения, но у большинства народов употребление в пищу поверженных врагов считалось высшим символом доблести и поощрялось правителями. Употребляя врагов в пищу, победители считали, что все хорошие качества врагов переходят в них, от чего они становятся сильнее, хитрее, умнее. Глаз врага давал хорошее зрение, ухо — слух, прибавлялись ум и интуиция — воин уже заранее чувствовал опасность. Он становился непобедимым. И чем больше врагов употреблялось в пищу, чем были они знатнее и умнее, тем воин становился неуязвимее, принимая в себя их качества. У женщин улучшалась кожа, разглаживались морщины, они становились стройнее и привлекательнее. В походах случалось, воины одного племени убивали друг друга ради какого-нибудь сановного мертвеца. Захватывались новые территории, страны расширялись с каждым новым походом, поглощались новые враги, — воины-завоеватели становились все сильнее. Казалось, этому не будет предела, и они покорят весь мир. Но опасность подстерегала, откуда не ждали.
Ни один народ не в состоянии вынести постоянной войны. Чтобы набраться сил для нового похода, нужен отдых. И тут оказывалось, что всякий кто отведал человеческого мяса, не может уже остановиться в своем пагубном влечении.
И эта страсть сильнее, чем любая другая, сильнее, чем страсть к вину, наркотику, даже сильнее инстинкта размножения. Это даже не страсть, это объединение, высшее проявление любви. Так что и после военного похода начинался внутриплеменной каннибализм. Человеколюбивые воины уводили подальше из города детей своих, а потом и жен, жгли костры и пропадали там по неделям… а после уже за чужими возвращались. Сбивались в стаи каннибалы и блуждали вокруг городов и лагерей, выискивая добычу. Народ редел, исчезая в желудках своих же соотечественников, и горе тому правителю, который не спохватился вовремя и каленым железом и лютыми казнями не изничтожил в своем народе пагубной страсти.
Кроме всего, от употребление мяса этого в пищу люди болели. Страдали они от загадочных болезней, название которым дали только в XIX веке, — болезнь Крейтцфельда-Якоба и таинственная мало изученная даже в наши дни болезнь Куру.
Так бесследно переваренные желудками завоевателей, а потом поглотившие и сами себя исчезли десятки славных народов, населявших некогда Землю. После них остались развалины прекрасных городов, изумительные украшения из золота и меди, говорящие о высокой культуре съеденного народа.
В более поздние дохристианские времена власти многих стран мира боролись с каннибализмом всеми доступными методами. Тому были серьезные причины. Многие страны буквально обезлюдели от проделок людоедов, казна скудела. В Европе каннибалам отрубали голову, в России четвертовали, в Китае варили в масле… Казни производились принародно, дабы отбить охоту к человекоядству. Но каннибалы не сдавались. Они уходили от своих домов, собирали банды лихих людей и блуждали вокруг городов, нападая на проезжих не столько ради наживы материальной, сколько ради удовлетворения своей пагубной страсти. Победить это было трудно. Даже тяжкие болезни их не останавливали, поэтому у многих народов распространилось табу на еду. В списке запрещенных продуктов были и люди, кроме умерших своей смертью. Со временем табу ужесточилось.
С приходом христианства само упоминание о каннибализме было запрещено. Человекоядцам придумывали ужасные полусказочные имена, чтобы окончательно искоренить это зло — вурдалак, оборотень, волкодрак, баба-яга, вампир. Все эти сказочные персонажи были придуманы для того, чтобы дать сказочное имя каннибалам, внедрить в сознание, что на такие поступки способны только придуманные злодеи или покойники из другого мира, а никак не добропорядочные, благонадежные граждане. Книги, повествующие о каннибализме, кулинарные рецепты, советы молодым хозяйкам, средства к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве как еретические и особо опасные преданы огню. Пережили гонения на каннибализм только некоторые русские и немецкие сказки (например, собранные братьями Грим) и некоторых других народов. В них сохранились упоминания об обычной практике каннибализма. Произошло это по причине изустной передачи сказок, а когда их записывали в 17–18 веке, о каннибализме уже было сформировано негативное мнение.
Так был установлен контроль над каннибализмом. И теперь то, что в древности было делом обычным, что делали родственники, соседи, знакомые, нам людям цивилизованным представляется самым страшным и чудовищным явлением. Со временем люди стали другими, более нежными.
В языке многих народов мира сохранились следы прошлых пристрастий далеких предков. Из глубокой древности идет сравнение человека с пищей с тех пор, когда не был еще установлен контроль над каннибализмом, и люди необдуманно и бесконтрольно употребляли в пищу себе подобных, например: "у тебя щечки, как персики", "красный, как рак (помидор)" и многие другие. "Мой поросеночек" — так и сейчас называют нравящихся людей. Раньше это применялось только к людям, вызывающим аппетит. "Так бы тебя и съел!" — высшая форма восторга. Или: "мой сладенький, моя сладенькая" — здесь незамаскированно говорится о сладости человеческого мяса. И многие-многие другие. Акт каннибализма не только наслаждение вкусом, но и видом, запахом и самое главное — духовное единение. Чего стоит одно только предложение руки и сердца.