Юджин прокашлялся и произнес:
— Я здесь из-за моего брата, сэр. Но до тех пор, пока я жив, я несу слово Божье в мир, ибо ясно сказано в Писании: «Сейте семя среди малых сих»…
Мистер Дайл закатил глаза, а потом бросил на Харриет острый взгляд, как бы спрашивая: «Этот человек тебе докучает?»
— Мне ничего не надо от жизни, только пару колен да Библию, — продолжал Юджин, кивая на стоящий в углу палаты телевизор, — вот ящик греха, вот главный враг на пути к спасению наших детей…
— Мистер Дайл, вы не знаете, где моя бабушка? — спросила вдруг Харриет.
— Внизу, я полагаю, — сказал мистер Дайл, буравя ее бледно-голубым дельфиньим глазом. — Говорит по телефону. Тебе что-нибудь надо?
— Мне нехорошо, — прошептала Харриет.
Проповедник, пятясь, уже добрался до двери. Перед тем как исчезнуть за углом, он смерил ее недобрым взглядом.
— Что с тобой? — наклонился к ней мистер Дайл. — Тебе что-нибудь принести? Воды? Чаю? У тебя болит живот? Тебе хочется покушать?
— Я… — Харриет попыталась сесть. Как объяснить ему, что она боится оставаться одна? Она, которая ничего не боится?
В этот момент зазвонил телефон.
— Погоди, я тебе помогу. — Мистер Дайл снял трубку и передал ее Харриет.
— Мама? — тихо спросила она.
— Поздравляю! Как ты ловко все это провернула!
Это был Хилли. Его голос, хоть и был полон эмоций, звучал немного приглушенно. По шипению в трубке Харриет поняла, что он говорит в дурацкий шлем в своей спальне.
— Харриет, ты гений! Ты уничтожила его, ты его победила!
— Я… — Хоть мозг Харриет и работал на повышенной скорости, она не могла придумать, что ей ответить Хилли. К тому же она боялась, что мистер Дайл услышит восторженный щенячий визг на том конце провода.
— Ну ты даешь, Хар, — от возбуждения он с грохотом уронил телефон, потом его голос опять ворвался в ее уши, хрипловатый, оглушающий: — Утром это было в газетах…
— Что?
— Я знал, что это ты все устроила. Что ты делаешь в больнице? Что случилось? Тебя подстрелили?
Харриет прочистила горло особым образом, давая ему понять, что она не одна.
— Ах, так, — уже более серьезно произнес Хилли. — Извини.
Мистер Дайл поднялся, покрепче подхватил свою коробку и прошептал ей одними губами: «Мне надо бежать». Харриет проводила его тоскливым взглядом.
— Говори только «да» или «нет», — продолжал Хилли. — У тебя неприятности?
Харриет бросила испуганный взгляд в дверной проем. Похоже, что коридор был абсолютно пуст, но как можно знать наверняка? Впрочем, пока мистер Дайл поблизости, вряд ли они придут за ней.
— Эй, тебя арестуют? Там что, полицейские?
— Хилли, ты можешь мне помочь? — сказала она в трубку.
— Конечно! — Он сразу посерьезнел, насторожился, как терьер перед охотой.
Харриет, напряженно следя за дверью, сказала:
— Обещай.
— Да ладно тебе, говори, что надо!
— Около водонапорной башни. — Она пыталась говорить шепотом, но все равно слова громко разносились по комнате. — Там на земле лежит револьвер. Я хочу, чтобы ты пошел туда…
— Револьвер??
— …и забрал его, — безнадежно продолжала она. Можно и не шептать, откуда ей знать, кто стоит за дверью или подслушивает на том конце провода? Вот только что по коридору прошла сестра и с любопытством взглянула на нее.
— Господь всемогущий, Харриет!!!
— Хилли, я не могу пойти туда сама! — Она чуть не плакала от отчаяния.
— Слушай, но у меня репетиция оркестра, мы будем играть допоздна.
Репетиция оркестра? Сердце Харриет упало. Ее план не сработает. Да и какая разница? Что полиция найдет пистолет ее отца, что Хилли — все равно об этом завтра будет знать весь город.
— А вообще-то я могу сбегать туда прямо сейчас, до школы. Если потороплюсь. Мама отвозит меня через полчаса, — продолжал Хилли. — И что мне с ним делать? Спрятать у тебя на заднем дворе?
— Нет! — так резко воскликнула Харриет, что вошедшая в ее палату сестра удивленно подняла брови. — Ты… выброси его… — Господи, ну давай же, скажи это!
— В реку? — услужливо подсказал Хилли.
— Правильно, — с облегчением выдохнула Харриет, поудобнее устраиваясь на кровати, в то время как сестра взбивала ее подушку.
— А если он не утонет?
Харриет потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать очередную глупость своего дружка.
— Это… сделано из металла, — выдавила она наконец. Сестра провела рукой по лбу Харриет, отцепила ее карту от спинки кровати и вышла из комнаты.
— Ну ладно, мне пора идти! — взволнованно прокричал Хилли. — Я тебе потом позвоню.
Щелк. Харриет осталась сидеть, приложив трубку к уху, пока короткие гудки в ней не сменились ровным гудением. Потом она тихо положила трубку на рычаг, откинулась на подушки и, полная мрачных предчувствий, задумчиво оглядела комнату.
Это было самое долгое утро в жизни Харриет. Книги у нее не было, голова болела просто отчаянно, но она боялась засыпать, чтобы не проворонить проповедника или еще кого-нибудь из этой семейки. Однако больше всего ее мучил вопрос: правильный ли выбор она сделала? Где гарантия, что Хилли вообще пойдет туда? Или что он выбросит револьвер в реку? С его мозгами он вполне может отнести оружие на репетицию своего дурацкого оркестра, чтобы попугать друзей. «Эй, Дейв, руки вверх! Пиф-паф!» Она поморщилась и спрятала гудящую голову в подушках. Пистолет ее отца, с отпечатками ее пальцев… Но кого еще она могла попросить об этом, кроме Хилли? Н-и-к-о-г-о.
Медсестра по имени Глэдис Кутс, напоминающая доброго слона, иногда заходила к ней в комнату, брала кровь, выносила судно, капала в глаза Харриет жгучую жидкость, меняла капельницы, и Харриет искренне радовалась каждому ее появлению. Чтобы сестра почаще заходила к ней, она выдумывала ей поручения: то она хотела холодной воды, то лимонада, потом сестра принесла ей какого-то зеленого желе, которое Харриет попробовала и отставила в сторону.
Из коридора доносились сонные звуки больничного утра: кто-то шаркал шлепанцами по коридору, а вот кого-то провезли на каталке; постепенно холл заполнился выздоравливающими из терапевтического отделения, а время от времени оживал интерком и женский голос начинал раздавать непонятные команды: «Карла, зайди на пост номер два», «Санитара в пятую смотровую»…
Харриет, загибая пальцы и бормоча себе под нос как безумная, пыталась понять, что именно ей известно, чтобы оценить опасность своего положения. Проповедник явно не знал о башне. Он не сказал ничего, что показывало бы, что он знает, где сейчас находится Дэнни. С этой стороны она прикрыта. Однако ситуация может измениться, если доктор выяснит, что причиной ее заболевания стала отравленная вода. «Транс Ам», конечно, припаркован на приличном расстоянии от башни; может быть, никому в голову не пришло его там искать, — пока не пришло.