Он повернулся и, скользя на мокрой глине, пошел дальше. Но часто оглядывался, всматриваясь в даль. И казалось Илье, что это Транс… Он шел дальше и снова оглядывался. И он уже был уверен… Ну да, конечно, Транс!
В семь часов утра Сергей был уже на ногах. Он позавтракал и, не дожидаясь, когда встанет Карина, вышел из квартиры. На сей раз он соблюдал все правила конспирации. Вместо тою чтобы выйти своим обычным путем, он поднялся до чердака и, спустившись по другой лестнице, вышел на улицу. Этот путь был знаком ему давно, по тем еще временам, когда они с Ильей скрывались от Китайца. Где теперь Илья? Может быть, его уже нет в живых?! Как все-таки странно судьба играет человеком. Ведь из скольких ситуаций Илье удалось уйти живым и здоровым. И вот пробуждается прошлое, и оживает зло, и гибнут люди. Сергей знал, что прекратить это может только он. Но что это за невидимая сила? Как можно победить того, кого не видно. Раньше был Китаец, он действовал через бандитов – живых людей. А теперь? Что-то скрывается в детском баловстве, этом непосредственном издевательстве над телами убитых. Но что? Кому нужны эти хохмочки? Здесь чувствовалось безумие с предысторией, возможно, уходящей корнями в далекое прошлое или в детство… Сергею казалось, что сегодня он может что-то узнать, это был последний свидетель, и если не он, то больше, пожалуй, никто не сможет сказать ему правду.
День был субботний. Сергей встал пораньше, чтобы взять свидетеля прямо из постели – «тепленьким». Для безопасности он оставил свою машину в другом дворе и квартал прошел пешком, зорко наблюдая за улицей позади себя. Но слежки не обнаружил. Это могло означать, что либо он очень ловко ускользнул, либо слежки и не было, потому что его просто-напросто не воспринимают всерьез.
Последний свидетель жил на Васильевском острове, во дворе на первом этаже. В парадной было холодно и сыро. Лампочка не горела. Бездомный кот сиганул от Сергея вверх по лестнице. Перед тем как позвонить, пришлось зажечь зажигалку, чтобы разглядеть номер квартиры. Дверь, когда-то для тепла обитая дермантином, была ободрана, кое-где вылезала вата.
Сергей толкнул дверь, она оказалась запертой. Потом позвонил раз, подождав, позвонил снова. Но никто не открыл. Он не переставая давил на кнопку звонка, пока не надоело.
«Может быть, нет дома», – подумал он, сделал шаг в сторону – что-то душераздирающе по-животному взвизгнуло. Сергей отступил, нагнулся, поднял с пола резиновую детскую игрушку. Игрушка, произведенная в пятидесятые годы, изображала мальчика в зимней одежде, в руке у него была лопатка для снега. Рассматривая игрушку, Сергей подошел ближе к двери парадной, в которой оставалась щель. В слабом свете утра он разглядел, что на лицо мальчика красной помадой нанесены линии, наподобие тех какие были на лице убитого свидетеля…
Сергей отбросил игрушку и вышел из парадной. Снова его опередили или, быть может, хотели отвести от свидетеля, и он еще жив…
Во дворе-колодце никого не было. Субботний День располагал трудящийся народ к долгому сну. Дворик имел небольшой закоулок с нишей. В этой нише, по расчетам Сергея, должно было находиться окно квартиры нужного ему человека. Перед тем как зайти за угол, Сергей оглянулся, но не заметил ничего подозрительного.
В окне горел свет, занавески были раздвинуты. С первого взгляда становилось понятным, что это жилище человека окончательно опустившегося. Хотя стекло было мутное, но помещение было видно хорошо. Из мебели имелись кровать и стол со стулом. Стол словно нарочно был поставлен близко к окну, в которое уставился Сергей, и он прекрасно видел того, кто сидел за ним. Сергей смотрел на человека, а человек за столом смотрел на Сергея. Его лицо было разрисовано помадой, как у резиновой куклы, найденной в парадной. Это было лицо клоуна… На шее у него висела скакалка. Рядом с ним на столе стояла кукла со злым лицом в красном колпаке и красной рубахе.
Где-то во дворе хлопнула дверь парадной. Сергей отшатнулся от окна. Рухнула последняя надежда. Человек, способный пролить свет на гибель его отца, – мертв. Больше надеяться было не на кого.
Несмотря на ранний час, во дворе уже гуляли двое ребятишек. Девочка в синем пальто прыгала через скакалку, что-то бормоча при каждом прыжке. Мальчик высоко подбрасывал мячик и ловил его. Оба ребенка были увлечены игрой. Сергей покосился на них со странным чувством неприязни, словно в них таилась опасность для жизни. После этих покойников взгляд его на детей переменился, будто это они устраивали для него представления. Нет, здесь, пожалуй, не обошлось без взрослого: без опасного взрослого безумца, от которого неизвестно чего еще можно ожидать.
Сергей сделал несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Он всегда делал это дыхательное упражнение, когда надеяться было не на что, и, как ни удивительно, почти всегда находился выход. Не могло быть, чтобы выхода не нашлось. И тут же мозг стал работать четче, появилась ясность в мыслях. Сергей сел в машину и включил магнитофон – органные сочинения Баха стимулировали работу мозга.
«Свидетели мертвы, – размышлял Сергей, пуская кольца дыма, – в курении самым приятным он считал пускание дымных колец. – Зацепок никаких. Остается сумасшедшая любовница отца… ну и, пожалуй, все. Непосредственных участников событий больше нету. Маловато…»
И все же что-то беспокоило Сергея, что-то мешало думать, не давало сосредоточиться, словно заноза в мозгу, какая-то тень на белом пустом экране… И чем больше он пытался понять, что это, тем очевиднее становилось, что в этом, скорее всего, и есть разгадка. Это «нечто» крепко засело в подсознании, и нужно было только увидеть его… Сергей в подробностях начал вспоминать двух мертвых свидетелей, обстановку, окружающие их вещи… Каждую деталь Сергей вертел в сознании, в мелочах восстанавливая ее внешний вид. И вдруг ярким пятном в памяти вспыхнуло!.. Ну конечно! Это была кукла в красном колпаке и красной рубашке, кукла со злым противным лицом. Ведь эту самую куклу Сергей видел в котельной у кукольника. Немудрено, что он забыл ее, потому что видел только один раз и то мельком, на окне… Неужели кукольник?.. Ну, дядя Боря! Погоди у меня!
– Теперь познакомимся поближе, – проговорил Сергей, затушил окурок в пепельнице и завел двигатель.
– Кто там? – через дверь спросил кукольник.
– Открывай, это я, Сергей, – доброжелательным голосом представился гость.
– Сергей? – переспросил кукольник. – Какой ещё Сергей? Не знаю я никакого Сергея.
– Ах, не знаешь?! Ну тогда будем заново знакомиться.
Сергей оглянулся, нет ли кого во дворе. Искоса глядя на дверь котельной, с шумом втянул носом воздух и на выдохе сквозь зубы произвел мощный удар в дверь ногой. Уж что-что, а вышибать двери он умел. И на этот раз все вышло как надо. От сокрушительного удара крюк, сдерживающий дверь, вырвало, и она открылась.
– Осторожнее! Что вы делаете?! – закричал кукольник за дверью, захлопнул ее и навалился изнутри всем телом, чтобы не пустить Сергея в котельную. – Милиция! – слабым испуганным голосом закричал он. – Убивают!..