— Раз в году, вероятно, в день весеннего равноденствия, Мелькарту поклонялись у огромного костра, сложенного в центре города. Отпускали орла, который символизировал феникса и, по поверью, возвращался, если год обещал быть удачным для торговли. Праздник был узаконен. Ни один купец или знатный человек не мог пропустить его ни под каким предлогом. Торговля провозглашалась основным институтом, источником власти. В подтверждение чего все колонии Тира и Карфагена направляли своих представителей, самых влиятельных своих посланников, чтобы обновить завет с Мелькартом. Грубо говоря, если кто-то хотел затеять войну, ему достаточно было не прийти туда.
Небольшая пауза, потом Камилла продолжает:
— Отсюда и имя Ваал-Вериф, бог завета, — в память об этом празднике, отмечавшемся долгие годы. Теперь вернемся к теме жертвоприношений, и после этого я закончу. В Карфагене ему приносили в жертву людей. Женщин и детей, так как считалось, что они не обладали знанием, были невежественны. Специально подготовленные жрецы, священнослужители, если угодно, кромсали их, кололи ножами, а под конец перерезали горло.
Тела Дени и Александра.
Помолчав пару секунд, Камилла заключила:
— Итак, торговля плюс жертвоприношения равно власть. Именно этим, похоже, больше всего интересуются ученые СЕРИМЕКСа.
— Да уж, какое-то мифическое сказание о коммерции и войне!
— Есть немного. Словно они стремятся оправдать свои исследования, ссылаясь на историю городов, которые славились своим могуществом, и призывая вспомнить и вновь установить принятые в те времена нормы.
Вполголоса:
— Своеобразный регресс. Что ж, это действительно очень интересно. Теперь я лучше понимаю некоторые нюансы трудов по маркетингу, философии и социологии, которые прочитал. В новом свете они выглядят более последовательными…
Натан собирает свои записи и начинает:
— Теперь перейдем к Астарте, неистовой финикийской Венере, которая состояла в связи с самим Ваалом! Ты увидишь, что я могу рассказать гораздо меньше, чем ты.
Это заставляет улыбнуться Камиллу, успокоенную тем, что она закончила свою часть.
— Имя Астарта, или Ашторет, очевидно, произошло от сирийского слова «аштар» или «иштар», которое переводится как «звезда». Финикийцы представляли ее как женское божество, обладавшее дьявольской притягательностью и соблазнительными формами. Искушение во плоти и в то же время богиня. Настоящий символ. Она отождествлялась с планетой Венерой, которую тогда считали звездой, чем и объясняется имя Астарта.
— Венера — это ведь богиня любви?
— Да. Те немногие статуэтки и скульптуры, которые удалось найти, изображают Ашторет со звездой на голове и с царскими знаками отличия, а порой и в окружении адских драконов с семью головами. В Ветхом Завете, особенно в книге пророка Иеремии, она не раз упоминается под именем Ашерах, или Ашерот. Поскольку Астарта — повелительница, ее окружают жрицы человеческого или полудемонического происхождения, которые отдаются чужестранцам. Они не владеют своими телами. Только Астарта распоряжается ими, как ей заблагорассудится. В ее власти принести их в жертву на алтаре мужского порока. Она управляет их душами и телами. Здесь по-прежнему, как и в случае с Ваал-Верифом и торговлей, просматривается тема управления людьми, социального контроля, установления норм, определенных самими богами. Точнее, выдаваемых за таковые, поскольку эти бесовские законы, конечно, написаны людьми, которые пытаются ввести их в действие, чтобы закрепить свою власть на земле, в этом наши с тобой рассказы сходятся.
Камилла хмурит брови.
— Важно то, что культ этой демонической богини, по-видимому, основан на странном антагонизме, которого, кажется, не заметили ученые СЕРИМЕКСа. Думаю, они сделали это умышленно. Переписали историю культа, если угодно. В текстах СЕРИМЕКСа сидонская Астарта и библейская Ашра равнозначны. Совершенно стерто противопоставление между сидонской Астартой, которую уподобляли луне как целомудренную богиню, небесную деву, непорочное божество, и Ашрой из Библии, земной Венерой, матерью всех проституток. Они смешались, образовав единое божество.
— Не понимаю.
— Скажем так, сдвинуты правила и нормы, связанные с понятием непорочности. Жрицы-проститутки воспринимаются как незапятнанные, а жены и матери — как испорченные и нечистые.
— Потому что они не принесли свое тело в дар Астарте?
— Похоже на то.
— Какой ужас!
— Именно. Такими идеями можно оправдать кучу мерзостей. Хотя древние тексты вполне ясны в этом вопросе. Сидонская Астарта обладает теми же свойствами, что и персидская и ассирийская богиня Танаис. Она явно отличается от Ашры, жены Ваал-Самина или дочери самого Ваала. Это своего рода противоборство между Непорочностью и Пороком, объединенными в одном лице.
— Напоминает легенду про оборотня: днем это человек, а ночью — кровожадный зверь…
— И еще я откопал один факт, который, возможно, не имеет к делу никакого отношения, но все-таки кажется мне любопытным. Финикийские боги объединялись в большие семейства демонов. Астарта и Мелькарт принадлежали к семейству Кабирим, что означает «могущественные». В статье Сирила Фарка [30] перечислено восемь божеств, которых он называет детьми Задика, то есть детьми правосудия.
— И что тебе дает эта информация?
— Что она дает? Она наводит на мысль, что представления о жертвоприношениях, контроле над людьми, управлении их телами скрыты за нравственными ценностями, а именно за идеей правосудия.
— Немного притянуто за уши, тебе не кажется?
— Не думаю. Мы сейчас ищем связь, поначалу незаметную, между различными данными, между элементами весьма разнообразных текстов. Все они порождены СЕРИМЕКСом и объединены отраженным в них общим видением. Если исходить из принципа, что правосудия богов не существует, как и правосудия демонов, становится ясно, что есть некая норма морали, некое искаженное этическое оправдание человеческих жертвоприношений, пыток, проституции и лишения женщины права распоряжаться своим телом. И это оправдание — долг правосудия. Определить, что справедливо пред людьми, а что нет. Что хорошо, а что плохо. Как видишь, классическая схема, только с весьма специфической доказательной базой, довольно хорошо проработанной и даже извращенной.
— И?
— По моему мнению, это значит всего лишь, что мы имеем дело с психами и что все это слишком гладко, чтобы быть правдой.
— Заговор?
— Не нужно кидаться громкими словами! Я бы скорее сказал — согласованный и организованный бред. Весь этот мистицизм попахивает сумасшествием. Он похож на теоретическое обоснование безумного проекта. Больше всего поражает то, что я прочел об Иезавели, библейском персонаже. Это была финикийская принцесса, которую обвиняли в том, что она установила в Самарии культ своих богов, Ваал-Верифа и Астарты, и преследовала сторонников национального культа. Она тут вообще ни при чем. Сколько я ни прокручивал это в голове, не понимаю, какого черта она тут делает. В этом нет никакой логики.