Кейб глянул на фигуру еще раз. Огненно-красные блики волос играли на зеленом платье. Откуда-то, словно для контраста, добавлялись серебристые искры. Губы были почти под цвет волос, а глаза гармонировали с платьем. Ее лицо… лицо было само совершенство, иначе и не опишешь. «Богиня Драконьих Королевств», — подумал он.
Даже эти существа, со всеми их возможностями, бессильны разрушить камень. Что же может сотворить с ним он сам?
Снова завопила лесная тварь. Издевается. Почему же он так жаждет позвать ее к себе? — подивился Кейб. Однако что бы это ни было, оно бессильно было поколебать заклятие, лежащее на усадьбе и ее земле.
Камилла глянула на него выжидательно и нарушила ход его мыслей:
— Мы привели тебя к ней. Ты нас отпустишь? Что-то в ее словах — или интонации? — было не так. Кейб еще раз обозрел женщин.
— Пока не знаю. Расскажите-ка, что вы делали, чтобы освободить ее?
Они рассказали, как царапали когтями, как разрушали камень силой, палками… Кейб слушал и все глубже погружался в тоску. Ну как он надеется преуспеть там, где они потерпели поражение? Он ударил клинком по блестящей поверхности кристалла, не надеясь даже поцарапать его.
Удар был словно мечом о меч. Посыпались зеленые искры, и стон клинка заставил Кейба содрогнуться. Меч застрял в кристалле, и рукоять вырвало из его руки. Кейб упал, меч остался внутри кристалла. С ликующим воплем драконихи начали менять форму.
Перекатившись, Кейб ухитрился увернуться от первой атаки. Камилла, уже только наполовину человек, прыгнула, и в прыжке последние людские ее черты исчезли. Теперь перед ним был дракон в полном расцвете сил, и, словно этого недостаточно, две другие сестры как раз заканчивали превращение.
До меча было не дотянуться — едва удалось отскочить от Камиллиных когтей. Это стоило ему половины рубашки.
Тварь в лесу издала странный стон, умоляющий, словно просила Кейба пустить ее.
Все три драконихи накинулись на него. Кейб краем глаза заметил медленно тающий кристалл. Мало того что его убьют, он еще и пустил их к Леди…
Стоны в лесу становились все громче. «Мне все равно не жить», — подумал Кейб — и решился. Слова получились у него как-то сами собой:
— Входи свободно, дитя Пустоты!
Ответом послужил победоносный клич. Три драконихи остановились. Та, что раньше была Теган, бросилась наутек, две другие, казалось, задумались.
Копыта загремели не хуже, чем меч по кристаллу. Чудище пронеслось прямо сквозь усадьбу, по дороге разнеся половину стен, и одним прыжком оказалось между Кейбом и монстрами.
Оно было ужасающе черное, чернее угля. С виду существо напоминало лошадь — но ни одна лошадь не могла сравниться с ним размером. Его копыта дробили камень, а глаза были не красные, как могут подумать, а льдисто-голубые.
Ликующий клич перешел в хохот, а затем из громадной пасти послышались слова:
— Ну идите сюда, мои милые! Вы так боитесь? Уже забыли, что Темный Конь все равно вас найдет, раньше или позже? Ну же! Кто первый?
Обе рептилии понимали, что Конь легко догонит их. В отчаянии они накинулись на него в надежде поразить. Конь легко уклонился и еще успел ударить одну из драконих копытом. Та рухнула, оглушенная ударом.
Оставшаяся попыталась напасть снова.
Конь расхохотался:
— Ну давай же, милая! Где твои зубки и коготки?
Он нанес драконихе сокрушительный удар копытом в челюсть. Что-то хрустнуло. Рептилия рухнула с расплющенной пастью.
Конь снова издал свой жуткий смех.
Первая пришла в себя — и достала когтями конское брюхо, содрав полосу кожи. Конь, все еще на задних ногах, грузно опустился на драконью голову. Раздался треск, дракон рыкнул и скончался.
Вторая, капая кровью изо рта, пыталась спастись бегством, но Темный Конь был куда быстрее. Он мгновенно оказался перед ней, та не смогла затормозить и врезалась в лошадь… буквально.
На глазах у Кейба несчастная дракониха упала в пустоту, именуемую Темным Конем, и с криком продолжала падать, уменьшаясь и уменьшаясь. Через пару секунд ее не стало.
— Это ты что-то творишь с ним?
— Ну да. Пытаюсь увидеть настоящее одного человека.
— Так ты и это можешь? Мне ты об этом не говорил.
— Сам не знаю. Видишь — пробую.
— Извини.
Симон уже не слушал. Что-то происходило.
— Смотри — получилось! Гляди скорей!
— Ну камень. Со статуэткой внутри.
— Это не статуэтка. Она живая.
— Она? — изумился Грифон.
— Да. Смотри скорее — с кристаллом все в порядке?
— Кажется, он плавится и течет.
Глаза волшебника загорелись. Он был явно в восторге:
— Он смог! Он сделал это! Картинка померкла.
— Уф, — вздохнул волшебник, — дольше удержать не могу.
— Ничего, отдохни. — Грифон щелкнул когтями — появился слуга, наполовину человек. — Подайте гостю чего-нибудь освежающего.
Через минуту в руке у Симона был бокал вина. Волшебник осушил его одним глотком, вызвав изумленный взгляд хозяина — его гость не был известен подобными талантами.
Симон поставил бокал и пробормотал слова благодарности.
— Когда я узнал о Кейбе Бедламе, мне подумалось, что он-то как раз в силах освободить леди Гвен. И вот, видишь — оправдалось.
— А как он вообще к ней попал, смею спросить? Он же шел совсем не туда.
— Ну, — улыбнулся чародей, — я воспользовался услугами… старого друга. Кейб сменил тропу и сам не заметил.
— Старого друга, говоришь? Боюсь, я не рвусь поблагодарить его лично.
— И не многие рвутся. Между нами есть что-то общее.
У Грифона вздыбились перья, что случалось весьма редко. Он мало чего боялся. Но Темный Конь был как раз одним из этого немногого.
— Леди… И сколько она провела в этом заточении?
— Как раз со времени смерти Натана.
— И все это время копила силу… И надо думать, накопила.