— Потомство появится со дня на день. Зачем провоцировать войну с Грифоном раньше времени? Он хитер, очень хитер, он знает, что означают яйца с пятнистым ободком. Его шпионы могут нам немало навредить. Пока бедламовский отпрыск сидит где сидит, а за ним наблюдают — угрозы нет.
— Ты что — хочешь дождаться, когда он поднимет мантию своего проклятого предка?
— Подождем. Когда потомство достаточно окрепнет, Бедлам умрет. — Он откинулся назад. — Совет окончен.
Император прикрыл глаза, более не замечая братьев. Без единого слова Короли-Драконы приподнялись, их тела съежились, а огромные зубастые морды сделались шлемами на почти человеческих головах. Крылья и хвосты исчезли. Передние ноги стали руками, задние выпрямились.
Когда все было окончено, братья отсалютовали своему Лорду и вышли. Золотой даже не взглянул на них.
Черная тварь, держащая лошадей под уздцы, подождала, пока их разберут, и уползла обратно во мрак, в вечную непроницаемую ночь пещер.
Драконьи Короли выехали из бронзовых врат, кто по двое, кто по одному, и направились той же тропой обратно. Проснувшийся виверн, увидевший их сверху, спикировал в ближайшую трещину и затаился, дабы случайно не попасться им на глаза. Он сидел там еще долго после того, как вдали затихло эхо копыт.
У края Тиберийских Гор группа разделилась, и каждый выбрал свой путь, зная, что смертные даже не обратят внимания на одинокого всадника. А тот, кто все же отважится задержать его, умрет страшной смертью.
Одинокий всадник направился на юг. Когда его спутники исчезли из поля зрения, он придержал коня. Перед ним виднелась маленькая рощица, и у опушки он остановился и стал ждать кого-то, вглядываясь в темноту.
Ожидание оказалось недолгим. Через несколько минут к нему присоединился еще один Драконий Король. Без единого слова они почувствовали и узнали друг друга. Меж ними не было дружбы — лишь общая цель, которую надлежало выполнить простейшим и наилучшим образом.
Прибывший позже вынул из ножен огромный меч и протянул его рукоятью первому. Тот положил на рукоять руку в перчатке. Его глаза сверкнули, и сила потекла через его руку, ладонь, пальцы — в оружие.
Когда все было кончено, меч светился и пульсировал. Свет медленно померк, словно втянулся внутрь оружия. Через минуту меч выглядел как обычно, только что чуть дрожал. Всадник вернул его в ножны.
Двое поглядели друг другу в глаза, ведя разговор, не доступный смертным. Они поклонились друг другу: все необходимое было сделано. Второй всадник пришпорил коня и направился прочь. Не в свое Королевство — на юг.
Оставшийся подождал, пока тот скроется, и обернулся назад, к Киван Грату. И поскакал к воротам.
— Где мой эль?
Таверна «Голова виверна» всегда славилась обилием разнообразных посетителей — здесь были и люди, и нелюди. Один такой нелюдь был огр-людоед. Огр колотил своим здоровенным кулаком по столу, привлекая внимание. Лицо соответствовало его манерам: грубое и жестокое.
Его глаза искали черноволосого человека лет двадцати с небольшим. Тот наполнял кувшин элем из бочки и клял на чем свет стоит кран, из которого эль сочился тоненькой струйкой. Для огра он был таким же уродом, как и большинство людей, но, по человеческим меркам, был вполне хорош собой. Он не выглядел героем, но твердый подбородок, нос с горбинкой и внимательные глаза придавали ему своего рода привлекательность.
Между человеком и огром была стена посетителей, но было ясно, что рано или поздно огр отправится на поиски.
Кейб очень спешил: еще немного, и огр начнет громить все вокруг. Он швырнул кувшин на стол, так что брызги едва не окатили огра. Кейб попрощался с жизнью.
В глазах огра была жажда убийства. Потом он смерил взглядом Кейба и эль — и счел, что эль важнее. Запустив в Кейба медяком, огр ухватился за кувшин и присосался к нему. Кейб поспешил ретироваться.
— Кейб! Принес Дейдре подарочек? — Тонкая рука избавила его от монетки, а сопутствовавшая руке фигура обвилась вокруг. Дейдра подарила ему долгий влажный поцелуй и артистично вбросила монетку куда-то в блузку, надо сказать едва прикрывающую ее прелести.
Она откинула назад свои светлые волосы, не первой чистоты, и усмехнулась, увидев его застывший взгляд, направленный ей на грудь:
— Хочешь поглядеть? Может, позже…
Для Кейба всегда все было «позже».
Дейдра повернулась, качнув задом, и поспешила в таверну. Кейб проводил ее печальным взглядом, вспоминая о монете. Может, это и окупится… Позже…
Он знал, что Дейдра любит мужчин с деньгами, но что-то в нем ее явно привлекало. Что-то. Ну он, конечно, не урод и, хотя и не герой, в драке за себя постоит… наверное. Вообще-то Кейб почему-то всегда отступал, если назревала драка. Потому-то он и работал до сих пор в таверне, а не ушел давным-давно искать удачи, как отец, ставший некогда охотником короля Мито Пика. Охотиться Кейб не умел, но отца это, кажется, никогда не волновало. Его даже порадовало, когда сын поведал ему о своем намерении служить в таверне. Странная радость для воина, но он очень любил Кейба.
Кейб поправил черный локон, зная, что где-то под его пальцами серебристая прядка, которую он всегда скрывал или красил. Серебристые прядки, как говорили, знак, отмечающий колдунов и некромантов. Кейб вовсе не хотел быть убитым каким-нибудь воякой просто за то, что похож на волшебника. Беда была в том, что прядь, похоже, увеличивалась.
— Кейб! А ну живо отсюда, василисково дерьмо!
Приказам хозяина Кейб, пожалуй, подчинился бы, даже если не служил бы в таверне. Сайрус был просто грандиозен, рядом с ним давешний огр показался бы карликом.
— Да, Сайрус, сейчас! — Кейб пулей вылетел из кухни. Хозяин, сущий медведь, ткнул пальцем в дальний угол зала:
— Там был посетитель! Проверь и узнай, что он будет заказывать!
Лавируя между столами и посетителями, Кейб направился в тот угол. Там было темновато, но вроде этот столик пустовал. Тогда что…
Он моргнул и взглянул снова. Там кто-то все же был! Почему же он сначала его не заметил?
Плащ. И вроде бы все. То есть более ничего от этого человека видно не было. Левая рука, появившись, бросила на стол монету. Из-под надвинутого капюшона раздался голос, громкий, но какой-то призрачный:
— Эль. Еды не надо.