Возьмите деньги! Я дам вам денег, только выпустите меня отсюда. Три тысячи рейсов. У меня есть три тысячи рейсов. Отпустите меня!
Я берусь за ручку, готовлюсь выскочить на скорости сорок миль в час из машины и шлепнуться на асфальт. Я не успеваю, машина со скрежетом останавливается, меня отбрасывает на спинку переднего сиденья. Что случилось? Опять все вокруг плывет, движение невозможно разглядеть. Дверь внезапно распахивается. Крупный мужчина хватает меня за руку. Я пытаюсь сопротивляться, но он очень силен. Лицо его закрыто черным чулком. Я хочу сорвать маску, но второй хватает меня за другую руку. Его лицо тоже скрыто. От него ужасно пахнет рыбой и чесноком. В его руке появляется шприц. Первый верзила еще сильнее стискивает мою руку. Нет! Пожалуйста, не надо! Нет!
Игла впивается в основание шеи. Я кричу, но крика не слышно. Это, наверное, героин. Такое не может происходить со мной. Машина срывается с места, из под колес летят камни и грязь. Я чувствую слабость. Пытаюсь собраться с мыслями и понять, что происходит, но от этого усилия мне становится еще хуже. Наркотик не может подействовать так быстро. Не поддавайся! Борись! Бей ногами, царапайся, пытайся укусить, но только не сдавайся! Не сдавайся!
Они держат меня за руки и волокут лицом вниз по грязному переулку. Я чувствую запах отходов. Я изо всех сил брыкаюсь и выкручиваюсь, и вдруг правая рука оказывается свободной. Тот, кто поменьше, слева от меня, его пах всего в нескольких дюймах. Что было сил бью его, он кричит и падает. Я на ногах, хватаю ртом воздух, меня душит страх и злость. Чертовы звери!
Бежать! Бежать, пока наркотик не подействовал. Верзила движется на меня. Я бью его кулаком в лицо, он падает. Бежать! Бежать! Путь один — по переулку.
Вокруг дома — одно-двух-трехэтажные. Деталей не разобрать, но впереди я ясно вижу мигающий свет. Все опять плывет... Все происходит как будто не со мной...
— У меня пистолет. Стой или я буду стрелять!
Страх придает мне силы. Я лучше умру, но не сдамся. Не думать про пистолет, бежать! Бежать!
Тело повинуется мне. Я бегу... Бегу изо всех сил.
О боже! Переулок загорожен! Гора каких-то коробок, ящиков, бочек, мусора... и забор! Я могу перелезть через него! Я заберусь наверх по мусору и перемахну через забор. Я должна!
Сзади слышен выстрел. Боли нет, значит я не ранена. Я сумею! Ногу через забор... Ну вот, почти... Еще выстрел. Боль обжигает правую сторону спины. Господи! Меня ранили. Нет! Не может быть...
— Доктор Санторо, кажется она приходит в себя!
«Еще один выстрел. Снова боль. Нет! Я не хочу умирать!»
— Она очнулась!
Слова женщины, произнесенные по-португальски, проникли в сознание Натали, вытеснив страшные видения переулка.
«Это, кажется, происходит на самом деле... Я, видимо, жива».
— Мисс, очнитесь! Вы слышите? Просто кивните, если слышите меня. Хорошо? Не надо открывать глаза, они закрыты повязкой!
Натали понимала речь женщины, но говорить не могла, и просто пошевелила головой.
— Доктор Санторо, она нас слышит!
— Отлично. Наша голубка расправляет крылышки! — голос мужчины был низким и успокаивающим. — Скоро мы разгадаем эту тайну. Выключите свет, я сниму ей повязку с глаз. Мисс, вы меня слышите? Сожмите мою руку, если слышите.
— Я... я... американка, — Натали смогла произнести это хриплым сдавленным голосом по-португальски. — Я... не очень хорошо... говорю... по-португальски!
Она была очень слаба, голова кружилась, но постепенно сознание возвращалось к ней. В висках стучало, глаза резало. Запах изопропилового спирта и дезинфицирующих средств был, безусловно, больничным, это подтверждалось и ощущением «больничности» простыни под руками. Потом Натали почувствовала кислородную трубочку в носу. Новая реальность постепенно вытесняла слишком яркие воспоминания о нападении в переулке, о почти удавшемся побеге и о выстрелах в спину.
— Ну, ваш португальский совсем неплох, — сказал мужской голос по-английски, хотя и есть заметный акцент, — но я постараюсь вам помочь. Я доктор Хавьер Санторо. Вы в больнице святой Терезы в Рио-де-Жанейро. Вы здесь уже несколько дней. Мы сейчас выключим свет, и я сниму с ваших глаз повязку. Но потом я ее вам снова повяжу. У вас повреждена роговица, правая немного сильнее левой. Лекарство действует хорошо, но не очень быстро. Когда я уберу тампоны, открывайте глаза медленно, чтобы они успели привыкнуть к свету. Если будут очень неприятные ощущения, закройте глаза, и я снова наложу тампоны.
Повязку осторожно сняли, но Натали не торопилась открывать глаза. С минуту она пыталась ощутить свои руки и ноги. Суставы болели, но, похоже, действовали. Паралича нет. Чуть ниже живота рука наткнулась на трубку катетера, и это подтвердило слова доктора о том, что она здесь лежит уже несколько дней. Натали осторожно открыла глаза. Комната была скупо освещена светом неоновых ламп из коридора, видимых через окно над дверью. Свет резал глаза, но предметы быстро обрели форму. Из левой руки торчала игла капельницы. Рядом с дверью висело резное распятие. На трех стенах окон не было.
Доктор Хавьер Санторо сквозь очки в проволочной оправе ласково смотрел на нее. У него было умное, узкое и длинное лицо с крупным носом. Натали он показался довольно высоким.
— Я... в меня стреляли, — сказала она. — Как я сейчас?
— Давайте-ка я помогу вам немного приподняться.
Санторо подтянул Натали к изголовью кровати, а потом помог принять полусидячее положение.
— Я студентка, медик... выпускной курс в Бостоне... Меня зовут Натали Рейес... Я ехала на такси из аэропорта... в переулке меня... Со мной все в порядке?
Санторо глубоко вздохнул и медленно выдохнул.
— Вас нашли в переулке в одних... трусиках, мисс Рейес. На вас не было даже лифчика. Вы правы, вас дважды ранили в спину, в правую сторону. Мы полагаем, что вы пролежали под кучей мусора без сознания двое суток. Вы потеряли много крови. Сейчас в Бразилии середина зимы, и температура ночью падает ниже десяти градусов по Цельсию. Еще не мороз, но достаточно холодно.
— Когда я сюда попала?
Санторо посмотрел на табличку, прикрепленную к кровати.
— Восемнадцатого.
— Я прилетела пятнадцатого... на меня напали по дороге из аэропорта... значит, три дня... какое сегодня число?
— Двадцать седьмое, среда. Все это время вы находились в коме, это из-за долгого пребывания на холоде, от шока и воспаления. Мы не знали, кто вы.
— Никто не звонил в полицию? Меня разыскивали?
— Насколько я знаю, нет. Полиция приезжала сюда, они сказали, что им нужно будет с вами поговорить.
— Мне трудно дышать.
Санторо взял Натали за руку.