— Да, я вижу, что наш город встретил вас совсем не дружелюбно, — сказал он после того как Натали поведала свою историю и вручила одну из сотни копий изготовленной на компьютере листовки. Она содержала краткую информацию на португальском обо всех событиях, как она их помнила, сопровождавшуюся фотографией самой Натали.
— Я не могу вам передать, какой ужас пережила, когда на меня напали, — закончила она. — Таксист сказал, что собирается отвезти меня в какое-то место, называемое домом любви.
Перейра на это отреагировал, начав печатать на компьютере. Натали ждала, стараясь не слишком пристально смотреть на массивный второй подбородок детектива, превосходивший по размерам первый, настоящий.
— Значит, вы говорите, что об этом преступлении сообщили в полицию? — спросил детектив, закончив печатать.
— Я была без сознания, когда меня нашли, но мне сказали, что именно полиция вызвала скорую помощь, которая и доставила меня в больницу.
— Больницу святой Терезы?
— Именно.
— Но вы связывались с ними по телефону, и они ответили, что о вашем пребывании у них нет никаких сведений?
— После вас я собираюсь посетить больницу и постараться все выяснить.
— И вы уверены, что данные, которые вы мне сообщили, точные?
— Уверена.
Перейра громко вздохнул и похлопал кончиками толстых пальцев по столу.
— Сеньорита Рейес, — сказал он, — мы в военной полиции очень внимательно относимся к людям, в которых стреляли на улицах нашего города, особенно к туристам. Мы должны поддерживать свою репутацию.
Раньше Натали непременно попросила бы детектива уточнить, о какой именно репутации он говорит. Ее поиски в сети во многом пролили свет на роль, которую военная полиция играла в деятельности «эскадронов смерти», а они, как предполагалось, были ответственны за убийство сотен, если не тысяч уличных мальчишек за последние несколько лет, включая печально известную бойню 1993 года, когда перед церковью Канделарии убили восемь и ранили пятьдесят детей.
— И что вы выяснили по поводу стрельбы в меня? — спросила Натали, бросив взгляд на компьютер.
— Я проверил базу данных военной полиции и базы, как вы называете их, муниципальной и туристической полиции.
— И что?
— В них нет никаких данных о том, что кого-то с вашим именем ранили в дни, которые вы здесь указали.
— А что насчет...
— Я проверил данные по неизвестным женщинам, получившим ранения в те же дни. Тоже ничего.
— Не может быть.
— Не может. А может, и может. Сеньорита Рейес, вы сказали, что вы студентка?
— Да, студентка медицинского колледжа.
— В нашей стране студенты очень часто оказываются бедными. У вас много денег?
Натали поняла, куда клонит детектив, и начала внутренне закипать.
— Я старше, чем большинство студентов, — холодно сказала она. — У меня достаточно денег, чтобы содержать себя. Детектив Перейра, прошу вас, ближе к делу.
—К делу... минуту... вы знаете, что в странах, подобных нашей, странах третьего мира, как вы, американцы их называете, некоторые люди отчаянно нуждаются в деньгах... Они продают на черном рынке свою почку или часть печени, или даже легкое. За это платят, как я слышал, довольно дорого.
—Но даже если я и продала свое легкое на черном рынке, чего я, разумеется, не делала, тогда зачем я вернулась?
Перейра торжествующе улыбнулась.
—Вина! — воскликнул он. — Чувство вины за то, что вы совершили, вместе с отрицанием того, что вы это действительно сделали. Простите, что я говорю так, сеньорита, но за время работы в полиции я видел и более странные вещи. Намного более странные!
Этого Натали было достаточно. Она поняла, что, выйдя из себя, ничего не добьется, но может многое потерять. Полиция в Бразилии мало перед кем несла ответственность, кроме своего начальства, и военная полиция, как Натали могла судить, являлась самой опасной частью этой структуры.
—Поверьте, детектив Перейра, — сказала она вставая и собирая свои вещи, — что я скорее десять раз поверю в ошибку вашей компьютерной системы, чем один раз в свою. Если у вас что-нибудь появится, вы сможете найти меня в отеле «Руи Мирадор».
Натали повернулась и вышла. Только на улице она поняла, что этот короткий всплеск гнева чуть не закончился приступом одышки.
* * *
Следующие четыре часа оказались утомительными и бесплодными. Началось с того, что больница святой Терезы, если верить карте, находилась всего в шести-семи кварталах от участка военной полиции. Будь карта топографической, Натали, вероятно, взяла бы такси. Улицы поднимались по крутому холму, дороги в обход не было, и прогулка по живописному Ботафого превратилась в восхождение на гору в полуденную жару. Когда Натали наконец добралась до главного входа в больницу, она вся вспотела.
Главный корпус больницы, четыре этажа камня, занимавший почти целый квартал, выглядел так, будто его выстроил в начале XVI века открывший Бразилию Педро Кабрал. К центральному зданию были добавлены галереи и башни десятка различных архитектурных стилей. Натали решила начать свой визит с офисов администрации, и сразу добилась успеха.
Заместитель директора Глория Дуарте, выглядевшая интеллигентной и образованной женщиной, очень заинтересовалась проблемой Натали и, похоже, прониклась к ней симпатией. Они говорили по-португальски, хотя, взглянув на солидную библиотеку, занимавшую много места в комнате, Натали поняла, что Дуарте владела иностранными языками, включая английский.
— Что меня больше всего беспокоит в вашей истории, — сказала она, — это то, насколько вы и ваш куратор, доктор...
— Беренджер, Дуглас Беренджер.
— Доктор Беренджер... уверены в том, что хирург, делавший вам операцию, был Хавьером Санторо. В нашей больнице нет такого доктора, и я не знаю никого в городе с таким именем. Может, вам следует обратиться в медицинскую ассоциацию штата?
— Уже обращалась. Вы правы, такого доктора нет.
— Понятно... Значит, методом исключения...
— Да, методом исключения, — повторила Натали, чувствуя, что энтузиазм Дуарте начинает остывать.
— Хочу сказать, что пациенты из нашей больницы никогда не пропадали, — продолжала женщина, — хотя это, конечно, не ваш случай. У нас больше двух тысяч коек, и почти постоянно они все заняты. Простая канцелярская ошибка — и все ваши данные могут быть записаны на имя, отличающееся от вашего всего на одну букву. Потерпите немного, я думаю с этой частью вашей загадки мы разберемся быстро, и ответ окажется простым и логичным.