– Прошу вас, – сказал я. – Это много для меня значит. Губы ее уже начали складываться, чтобы снова произнести нет. Следующему нет уже потребовалось бы время, чтобы рассосаться, оно было бы сейчас окончательным. Я быстро поднял руки, останавливая ее.
– Просто подумайте над этим, – сказал я. – Я загляну к вам попозже.
На этот раз я был человеком, который забросил блесну и отступил.
Какой-то человек в конце барной стойки плакал, закрыв лицо руками, но никто не обращал на него внимания. Зеркальный шар под потолком разбрасывал вертящиеся зайчики света на мужчин, танцующих под мелодию грустной баллады Бетт Мидлер. Хотя не было еще и трех часов, темный бар наполнялся идущими с работы людьми, которые сливались с теми, кто околачивался здесь с самого открытия. Толстяк с коровьими глазами оценивающе посмотрел на меня и выразительно облизнул пухлые губы. Я подмигнул ему и, отвернув полу куртки, показал кобуру под мышкой. Он тут же исчез, как дым во время урагана.
Выдвинутый Скуиллом «план развертывания» предполагал бросить нас с Гарри отрабатывать сбор информации ногами, направив в бары для голубых по всему городу. Гарри взял свой собственный список и отправился на охоту с ним. Хотя все бары уже были один раз проверены, мы пошли по второму кругу уже с фотографией Дэшампса.
Если верить кинематографу, проверять бары просто: один бармен работает круглосуточно и знает о своих клиентах все, вплоть до размера обуви. В реальности же даже весьма скромный бар может иметь с полдюжины постоянных барменов плюс барменов с частичной занятостью, приглашаемых в случае надобности по телефону. Даже если собрать всех служащих в одной комнате и показать им фотографии, это все равно будет лотерея. Мой обобщенный опыт в этой области можно выразить пятью словами: память несовершенна, и люди лгут.
Бармен был парнем с карикатурно огромными мускулами и явным пристрастием к черной коже: кепка, жилетка, пояс, кожаные краги. Даже его короткие бакенбарды были похожи на кусочки черной кожи, приклеенные впереди ушей. Он не был особенно высоким, где-то под метр восемьдесят, но повесьте ему на грудь хромированную решетку и получите «кенуорт». [13] Кожа его под черной жилеткой казалась намазанной маслом – чтобы рельефнее смотрелись мышцы груди, решил я. Я показал ему полицейский значок и выложил на стойку фотографии.
– Видел кого-нибудь из этих джентльменов? – спросил я короля стероидов.
– Нет, – ответил он.
– Ты даже не взглянул на снимки.
– Точно. – Он резко сжал кулаки, отчего мышцы на предплечьях буквально подпрыгнули; они напоминали стейки, которые борются под кожей между собой. Он посмотрел на меня прищуренными глазами и сказал: – До свиданья.
Я кивнул в сторону угла, где кокетничали и хихикали несколько мужчин.
– Слушай сюда, туша. Держу пари, что хоть что-нибудь, но у каждого из них есть. Травка, экстези, ЛСД… Я сейчас подойду к ним и проверю. Свой испуг они будут прятать за агрессивностью. Тогда уже я испугаюсь за собственную безопасность и вызову подмогу. Сюда ворвутся копы и всех повыгоняют. И что будет с твоими чаевыми?
Стейки под его кожей буквально сходили с ума.
– Ты считаешь себя крутым?
Я вздохнул.
– Хуже. Я – занятой.
Туша внимательно посмотрел на меня, сжав губы, пожал плечами, положил локти на стойку и принялся рассматривать фотографии.
– Ох, – сказал он и цыкнул языком, что не вполне вязалось с его имиджем.
– Что?
Он отодвинул снимок Дэшампса в сторону и ткнул своим сосискообразным пальцем в лицо Нельсона.
– Этот. Он здесь довольно популярен. И в сексуальном плане явно опытный.
– А ну-ка просвети меня, Будда.
– Соблазнитель. Знает, как разговаривать и действовать. Он иногда приходит сюда выбрать какую-нибудь престарелую королеву, которая будет содержать его некоторое время.
– Знаешь кого-то, кто мог бы хотеть, чтобы он сыграл в ящик?
Чтобы до него дошло, потребовалось некоторое время.
– Он что, умер?
Я кивнул. Бармен оттолкнул фотографию от себя.
– Печально. На моей памяти он был каким-то бестолковым. Мечтателем. Он никому по-настоящему не причинил вреда, разве что разбил сердце паре стариков. – Он задумался и замолчал. – Он был здесь две… нет, три недели назад. Я запомнил, потому что обычно он пил всякое дешевое пойло, а тут переключился на верхние полки моего бара. Спокойно заказывал по стаканчику… Он сказал, что нашел бездонную бочку меда и жизнь теперь станет сладкой. – Бармен затряс головой и хрипло захохотал. – Я такого раньше никогда не слышал.
– Ты ему не поверил?
Когда я выходил из двери, бармен все еще продолжал смеяться.
После двух часов мрачных баров, изнуренных физиономий и густого, как варенье, сигаретного дыма я был готов провести финальный набег к неуловимой доктору Даванэлле. Она сидела в своем небольшом кабинете и работала над предварительным отчетом. Ее лицо выглядело каким-то бесцветным. Я хотел сказать что-то любезное, содержательное и остроумное, но вместо этого стоял в дверях и налегал на правду-матку.
– Послушайте, доктор Даванэлле, иногда я начинаю умничать. Если я скажу что-то такое, что может обидеть вас и заставит думать, что я – болван, прошу меня извинить. Когда я спрашивал, не хотите ли вы сегодня вечером заняться чем-то простым и спокойным, я имел в виду именно это и ничего больше. Намерения мои настолько чисты, что я в любой момент могу вознестись на небеса. Кстати сказать, сейчас вечер пятницы… Прежде чем я это сделаю, не хотите ли вы, чтобы мы взяли по бутерброду и полюбовались закатом солнца?
Она начала качать головой еще до того, как я закончил. Но на этот раз ее глаза уже не смотрели на меня, как на холодную мясную подливку, в которой плавает чей-то волос.
– Я должна закончить предварительное заключение по Дэшампсу, затем поехать в Галф Шорс. Мой стереоприемник в ремонте. Если я не заберу его сегодня вечером, еще целую неделю буду без музыки.
– Хотите, составлю вам компанию? Я хорошо знаю город, – сказал я. – Я готовый гид для коротких туров по Большому Мобилу.
– В магазине мне дали четкие инструкции, как туда добраться, но все равно спасибо.
Бухта Мобила представляет собой четыреста квадратных миль мелководья, протянувшегося примерно на тридцать миль от широкого выхода в Мексиканский залив до речек Мобил и Тенсоу, через северные дельты питающих бухту свежей водой. Город Мобил расположен на северо-западном побережье бухты в округе Мобил – вот, собственно, и все. На восточном побережье бухты находится округ Болдуин, где серьезных населенных пунктов нет. Туристы могут со мной не согласиться, имея в виду два поселка на берегу, Галф Шорс и Оранж Бич, состоящих в основном из мотелей и загородных кооперативных домов.