Эд вылез из-за дивана.
— Ах, вот ты где! — взволнованно воскликнула женщина и поспешила к нему.
Эд не двинулся с места.
— Все в порядке? За тобой следили? — спросил он.
— Нет, за мной никто не следил. Я была очень осторожна. Но должна тебе сказать, что полиция страшно расстроена! Многие попали в больницу. Взрывчатка сработала превосходно.
Точно. Взрыв задумывался разрушительный, и Эд должен был сбежать через боковой туннель, но даже он сам был поражен его мощью. Ему чудом удалось избежать осколков.
Он почувствовал, что начинает успокаиваться. Она говорит правду. Ловушки нет. Тюремщица действительно его любит. Ей явно понравилось ему помогать.
Полицейские в больнице? Отлично.
Эд этого ожидал. Сейчас начнется самое трудное. Он позволил себя обнять, хотя его тело невольно застыло, ощущая ее слишком близкое присутствие. Говорить он не мог. Оставалось надеяться, что скоро она его отпустит.
— Я так рада, что мы наконец вместе! — сказала женщина, сжимая его в объятиях.
— Я тоже, — ответил Эд, вновь задерживая дыхание.
— Ты говоришь очень громко, — заметила она и растерянно посмотрела на него.
Как страшно было видеть ее совсем близко, без спасительных разделяющих тюремных решеток.
Он указал на свои уши:
— В голове звенит. Хотя уже немного меньше.
— О милый, мне так жаль! — Еще одно объятие. — А это Роза. — Она ослабила хватку и указала на птичью клетку посреди комнаты. Крепкие руки Тюремщицы до омерзения сильно цеплялись за него. — Надеюсь, ты любишь птиц.
Птицы грязные. Мерзкие, грязные создания.
— Они прекрасны, — выдавил Эд.
— О любимый, мы совершили это! — вскричала она и снова обняла Брауна.
Энди попытался положить руку ей на плечо, но она отшатнулась. Детектив не знал, что еще сделать или сказать.
— Энджи, ты не должна все это делать сама.
— Нет! — крикнула она, слезы так и текли по ее щекам. Энджи Кассиматис рыдала у кухонного стола. Рядом с ней остывал поднос с подгоревшей мусакой. [10] — Я могу.
Энди чувствовал свое полное бессилие. Чуть отойдя, он смотрел, как она старается вести себя так, будто ничего не произошло, а Джимми просто в очередной раз задержался на работе и скоро вернется домой.
— Энджи, чем я могу помочь? — донесся голос из соседней комнаты. Работал телевизор. Один из детей бегал кругами по гостиной. Малыш промелькнул в дверях и снова исчез.
— Извини, — шептала Энджи, дрожащими руками подбирая кусочки мусаки и пытаясь разложить их по тарелкам, едва сдерживая истерические рыдания.
— Не плачь, Энджи, — уговаривал Энди. — Все в порядке. Все хорошо. Ты отлично справляешься.
Вошла Рина, мать Энджи, и ласково обняла ее:
— Как у нас дела? Энджи, детка, пойди к отцу, посиди с ним за столом. Я закончу. Салаты уже готовы. Пойдем.
— Мам? — позвал из соседней комнаты нетерпеливый голосок. Детишки ждали за столом ужина. Энди мало знал их. За все годы он виделся с ними всего несколько раз. Он отдавал себе отчет, что Джимми был не самым лучшим мужем. Он предоставил жене выполнять родительские обязанности, а большую часть времени проводил на работе, совсем как Энди, пока был женат. Кассандра ушла от Энди, но Энджи была беззаветно предана мужу.
— А где папа? — спросил Крис. Он заглянул в комнату. Самый старший из детей, он доставал Энди до бедра. Голову Криса покрывали черные кудряшки, а глаза окружали длинные темные ресницы. Клео и Олимпия, видимо, были слишком малы, чтобы понять, почему их папа до сих пор не пришел домой.
— Крис, иди и сядь рядом с дедушкой! — Отец Энджи увел ребенка из кухни.
Энди большую часть дня провел в больнице, опрашивая тех полицейских, кто мог говорить. Он задавал Льюису вопросы, вопросы, вопросы, которые приходилось писать на листках бумаги, поскольку тот до сих пор почти не слышал. Джимми стало хуже. Состояние его было настолько неустойчивым, что Энди то и дело наводил о нем справки. Он сделал бы все, что в его силах, для Энджи и троих маленьких детей Джимми.
Но сначала необходимо поймать Эда Брауна. Детектив объявил ему новую вендетту, и на этот раз пуля не пролетит мимо.
В воскресенье утром Макейди проснулась в небольшом двухместном номере отеля в дорогом районе Дабл-Бэй, примыкавшем к гавани. Она переехала из «Гайд-Парк Плаза» в городе в номер в «Сэре Стэмфорде», любезно предоставленный судебными властями и охраняемый полицией. После переезда она и носа не высунула из гостиницы.
Номер заливал яркий закатный свет, пробивавшийся сквозь щель между плотными шторами. Нельзя было не проснуться, хотя Мак и нуждалась в дополнительном отдыхе. Она ощущала тяжесть в голове и легкую угнетенность духа. В полусне Мак вспомнилась беспокойная первая половина ночи. Должно быть, она проспала всего часа четыре. Кажется, она принимала снотворное.
Новый день в Австралии с Эдом Брауном на свободе.
Мак тщетно попыталась отыскать в этих словах хотя бы намек на юмор.
Накрахмаленные простыни укрывали ее до самого подбородка, и Мак отбросила их, чтобы осмотреться. Она заметила, что простыня выбилась из-под уголков матраса, вероятно, она металась во сне. Стакан с водой упал на пол, ковер под ним уже высох. Тумбочка с телевизором стояла в изножье кровати, где она оставила ее после того, как смотрела фильмы прошлой ночью, пытаясь заглушить тревогу. На краю стола рядом с недоеденным пакетиком соленых орехов кешью стояла пустая бутылочка из-под ликера «Бэйлис» из мини-бара. Мак окинула взглядом рисунки тушью в красивых рамках в старинном стиле, развешанные по стенам. Спальня была окрашена в тускло-голубой цвет и обставлена антикварной мебелью в европейском стиле. В приемной гостиницы Мак заметила несколько рисунков Нормана Линдсея. При иных обстоятельствах Макейди наслаждалась бы красивым интерьером. Сейчас номер напоминал ей тюрьму.
— Доброе утро, — громко сказала она, не зная, услышит ли ответ.
— Добрый день, — ответил низкий мужской голос из соседней комнаты.
— Доброе утро. Все в порядке? — На этот раз говорила женщина-полицейский, кажется, ее фамилия Сайкс. Элисон? Энн?
— Да, отлично, — ответила Мак.
Полицейские охраняли ее номер. Они пробыли на посту всю ночь, сидя в гостиной перед входной дверью, пугая посыльных, вызываемых Мак в случае нужды. Она не завидовала их работе, хотя допускала, что для охраны есть места, куда менее приятные, чем гостиница в Дабл-Бэй. В девять часов их смена закончится, и на вахту заступит новая пара незнакомых людей. Нравится это Мак или нет, для ее собственной безопасности охранники должны будут следить за каждым ее движением, пока она не покинет страну и не улетит в Гонконг. Первый подходящий самолет будет сегодня вечером, и она улетит этим рейсом.