— Я стараюсь поступить правильно. — Он глотнул из стакана, жалея, что там вода, а не виски. Он был трезвым всего полчаса, и это было непросто.
Она потягивала шампанское, наблюдая за пузырьками. Он посмотрел на нее, и от улыбки его глаза стали мягче. На какое-то мгновение он опять превратился в красивого и представительного мужчину, которого она знала. Она улыбнулась в ответ.
— Так ты по-прежнему дружишь с Гилфилланами?
Улыбка сползла с ее лица.
— По приказу Куинн их допрашивал полицейский. Она считает, что каким-то образом я могу вывести на убийцу.
Макалпин задумался над этими словами.
— Ладно, мне пора. — Он повернулся, чтобы уйти, но задержался и нежно поцеловал ее в щеку. Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но его уже не было.
Уже началась субботняя ночь, и паб «Три судьи» наконец опустел. Только у бара остались самые стойкие клиенты, не желавшие идти домой, пока не кончится дождь.
Макалпин поставил диетическую кока-колу перед Костелло, которая массировала двумя пальцами переносицу, пытаясь снять напряжение.
— Выпей это. Я бы купил тебе что-нибудь покрепче, но знаю, что ты хочешь перейти через дорогу и вернуться в участок.
— А вы?
— Не особенно. Я хочу попасть на прием по случаю открытия. Узнать, как все прошло.
— Хорошая мысль, шеф. Наверное, вы там были впервые за много лет.
— Я там вообще ни разу не был.
— А в участок я бы на вашем месте не ходила. Куинн разбирает жизнь Хелены по косточкам, стараясь найти то, что объединяет всех жертв. На доске висит ее фотография. Как и ваша.
— Но ведь то, что здесь есть связь со мной, очевидно? — возразил Макалпин.
— Этот вывод напрашивается, и мы не раз говорили об этом Куинн. Но вы сами знаете старших инспекторов, сэр. Они считают себя самыми умными. Она сейчас занимается Хеленой и Лиском: они главное направление следствия.
— Ты думаешь, мы с самого начала ошибались?
— Я не думаю, что мы ошибались, — запальчиво сказала Костелло. — Лиск!
— Лиск не кажется мне маньяком. Никаких следов, никаких свидетелей. Только потому, что он любитель птиц…
— И имеет доступ к хлороформу, — добавила Костелло.
— А это еще надо доказать. Не обольщайся. Всего этого мало, чтобы привлечь его, этого мало даже для ордера на обыск. И, несмотря на то что он соответствует портрету, нарисованному Баттеном, при допросе нам ничего не удалось из него выжать. У нас нет абсолютно ничего, что мы можем доказать. Мне казалось, что уж этому я тебя научил, — сказал Макалпин.
— Вы хотите перекусить, пока я буду рассказывать свежие новости? Я умираю с голоду.
— Ты хороший человек, Костелло. — Он залпом выпил апельсиновый сок. — Так ты считаешь, что это Лиск?
— Да, — ответила Костелло ровным голосом. Никакой радости от победы. — Для меня хлороформ стал последним доводом, который поставил точку в деле. Все эти поездки — навестить престарелого дядюшку… Где моя сумка? — Она вытрясла на стол блокнот, фотографии, все ее содержимое.
Макалпин взглянул на снимки.
Костелло продолжала говорить:
— Он был здесь две минуты назад… И не забыть написать отчет о нашем открытии — о девушке Алесдера Дональда Уилера и рассказ Лизы… Лизы?
— Макфейдин, — задумчиво подсказал Макалпин, отвинчивая крышку бутылки с минералкой.
— Да, она сказала, что Алесдер повесился. Полчаса разговора по телефону с нашими коллегами в Сторнуэе, беседа Андерсона с пастором и несколько электронных писем в Баллахулиш — и мы обнаружили несколько фактов, на которые Баттен сделал стойку. Старший инспектор Куинн не особо впечатлительна, но, по слухам, даже она улыбнулась, а это означает, что она чем-то была довольна.
— Алесдер Дональд Уилер? О ком идет речь? — Макалпин изучал свой пустой стакан.
— О сводном брате Лиска. И о том, как он умер.
Макалпин замер.
— Все равно еще очень сыро. Не думаю, что стал бы этим заниматься, если бы были другие варианты.
Костелло собиралась напомнить, что он сам учил ее отрабатывать все возможные варианты, но, взглянув на него, передумала.
Макалпин прикрыл на секунду глаза, потом спросил:
— Что конкретно удалось выяснить, Костелло?
— Уилер приехал сюда и устроился на работу. Закончил университет, получил место бухгалтера-стажера, регулярно посылал домой деньги и был примерным сыном, пока не познакомился с женщиной, некой Кристиной Мортон. Она была немного моложе его, пристрастила к выпивке, вступила с ним в связь, в общем — полный набор всего, что его брату ужасно не нравилось. Когда его стажировка закончилась и он стал сертифицированным бухгалтером, они начали жить вместе. Он оплачивал жилье и все счета, а все свои заработки она тратила на наряды и украшения. — Костелло открыла кошелек и достала единственную банкноту в десять фунтов. — Почему мне не попадаются такие мужчины?
— Насчет него меня просветила Лиза. Кристина бросила его без всяких объяснений, и он остался один. Лично я думаю, что она жила за его счет, а потом сбежала. Алесдер впал в депрессию, из которой ему так и не удалось выбраться. История вполне типичная, но мне интересно, как ее воспринял Лиск.
— Вполне возможно, что он оставил все как есть и воспоминания постепенно затихли. — Макалпин водил горлышком бутылки с минералкой перед носом, жалея, что от нее не пахло виски. — Прошлое есть прошлое. И оно должно остаться в прошлом.
— Вы настроены очень философски.
— Я знаю. Это потому, что я трезв. Смотри в будущее. Всегда смотри в будущее. В конце концов, именно в нем ты проведешь остаток своей жизни.
— А вы уверены, что в бутылке минералка? — улыбнулась Костелло.
— А как Уилер покончил с собой? Вы выяснили?
— Бутылка виски, пластиковый пакет на голову — и повесился на мосту Коннел.
— По крайней мере, это живописное место: когда он падал, вид был хороший. — Макалпин подумал об Анне с изрезанными руками и маленькими ступнями в луже собственной крови. Что она чувствовала в последний момент? Холод линолеума на лице? Нет, он знал, что ее последняя мысль была о нем, и только о нем. Он был ее последним воспоминанием. Как и она будет его последним видением.
— Становитесь психологом? — вмешался Баттен, выкладывая на стол три пакетика чипсов с сыром и луком. Он погладил Костелло по голове.
— У нее озарение — помните про женскую интуицию?
— И про то, какая это великая вещь.
— Она была беременна, верно?
Баттен кивнул.
— Она сделала аборт. Алесдер был в отчаянии. Более того, это лишило смысла его дальнейшую жизнь.