Азури покачал головой:

– Нет, еще десять.

– Шесть.

Снова покачал головой:

– Девять.

– Семь.

– Восемь.

– Согласен, – сказал Габриэль. – Две тысячи аванса и еще восемь по получении информации. Не так плохо за работу в течение одного дня. Если будете хорошо себя вести, мы можем даже прибавить на бензин.

– О, за бензин, Майк, вы, конечно, заплатите. Мои расходы всегда отделены от гонорара. – Тут официант принес вторую бутылку шампанского. Когда он отошел, Азури спросил: – Так что же вы хотите узнать?

– Я хочу, чтобы вы кое-кого нашли.

– В этом лагере, Майк, сорок пять тысяч беженцев. Так что помогите мне немножко.

– Это старик по фамилии аль-Тамари.

– А его имя?

– Этого мы не знаем.

Азури глотнул вина.

– Фамилия не слишком распространенная. Большой проблемы быть не должно. Что еще вы можете сказать мне о нем?

– Он беженец из Западной Галилеи.

– Большинство оттуда. Из какой деревни?

Габриэль сказал, из какой.

– Семейные подробности?

– Двое его сыновей были убиты в восемьдесят втором.

– В лагере?

Габриэль кивнул.

– Они были из «Фатах». Кажется, жена его тоже была убита.

– Прекрасно. Продолжайте.

– У него была дочь. Она уехала в Европу. Я хочу знать все, что вы сумеете выяснить о ней. Где она училась? Что изучала? Где жила? С кем спала?

– Как зовут девушку?

– Я не знаю.

– А возраст?

– Я бы сказал, тридцать с небольшим. Прилично говорит по-французски.

– Почему вы ее ищете?

– Мы думаем, что она участвовала в атаке на Гар-де-Лион.

– Она еще жива?

Габриэль отрицательно покачал головой. Азури долго смотрел на берег.

– Значит, вы считаете, что, узнав прошлое этой женщины, вы доберетесь до большого босса? До мозга, затеявшего эту операцию?

– Нечто вроде этого, Набиль.

– Какую игру мне вести со стариком?

– Какую хотите, – сказал Габриэль. – Только добудьте для меня то, что мне нужно.

– Эта женщина, – сказал ливанец, – как она выглядела?

Габриэль протянул ему журнал, который он принес из своего номера. Азури раскрыл его и начал листать, пока не наткнулся на рисунок, сделанный Габриэлем на борту «Верности».

– Вот как она выглядела, – сказал Габриэль. – Она точно так выглядела.

* * *

Три дня он ничего не слышал от Набиля Азури. Габриэль мог думать, что ливанец сбежал с деньгами или был убит при попытке проникнуть в Айн аль-Хильве. А на четвертое утро зазвонил телефон. Звонил Азури из Бейрута. Он приедет к ленчу в отель «Палм-Бич». Габриэль положил трубку, спустился на берег и предпринял долгую пробежку до края воды. Его синяки начали бледнеть, и тело уже так не болело. После пробежки он вернулся в свой номер принять душ и переодеться. Когда он появился в ресторане у бассейна, Азури уже поглощал второй бокал шампанского.

– Мерзопакостнейшее место, Майк. Ад на земле.

– Я плачу вам десять тысяч долларов не за отчет о состоянии Айн аль-Хильве, – сказал Габриэль. – Это дело ООН. Вы нашли старика? Он еще жив?

– Я нашел его.

– И?..

– Девица уехала из Айн аль-Хильве в тысяча девятьсот девяностом. И больше туда не возвращалась.

– Ее имя?

– Феллах, – сказал Азури. – Феллах аль-Тамари.

– Куда она поехала?

– Судя по всему, она неглупа. Заработала стипендию ООН для обучения в Европе. Старик приказал ей взять стипендию и никогда не возвращаться в Ливан.

– А где она училась? – спросил Габриэль, хотя подозревал, что знает ответ.

– Во Франции, – сказал Азури. – Сначала в Париже, потом где-то на юге. Старик не был уверен. Судя по всему, они подолгу не контактировали.

– А я уверен, что контактировали.

– Не похоже, чтобы он винил свою дочь. Просто хотел для нее лучшей жизни в Европе. Не хотел, чтобы она погружалась в палестинскую трагедию, как он мне сказал.

– А она ни на минуту не забывала Айн аль-Хильве, – с отсутствующим видом произнес Габриэль. – Что она изучала?

– Она была археологом.

Габриэль вспомнил, как выглядели ногти на ее руках. У него тогда возникло впечатление, что она была горшечницей или работала руками на улице. Археолог, безусловно, мог иметь такие руки.

– Археологом? Вы уверены?

– Он на этот счет был безусловен.

– Еще что-нибудь?

– Угу, – сказал Азури. – Два года назад она прислала ему очень странное письмо. Она просила его уничтожить все письма и фотографии, которые за годы присылала ему из Европы. Старик не выполнил пожелания дочери. Ведь у него только и оставались от нее письма и фотографии. А через пару недель в комнате у него появился этакий грубый парень и сжег все это вместо него.

«Друг Халеда, – подумал Габриэль. – Халед пытался стереть ее прошлое».

– Какую же игру вы вели с ним?

– Вы получили информацию, какую хотели. Детали операции оставьте за мной, Майк.

– Вы показывали ему рисунок?

– Показывал. Он заплакал. Он не видел дочери пятнадцать лет.

Через час Габриэль выписался из отеля и поехал в аэропорт, где прождал до вечера самолета на Тель-Авив. На Наркисс-стрит он вернулся уже после полуночи. Кьяра спала. Она пошевелилась, когда он залез в постель, но не проснулась. А когда он прижался губами к ее голому плечу, прошептала что-то нечленораздельное и отодвинулась. Он взглянул на ночной столик. Бумаг там не было.

Глава 35

Тель-Мегиддо, Израиль

На другое утро Габриэль поехал на Армагеддон.

Он оставил свою «шкоду» на парковке для посетителей и пошел по дорожке под палящим солнцем вверх по холму. На минуту остановился посмотреть на долину Джезреель. Габриэль воспринимал долину как место своего рождения, но ученые, работавшие с Библией и приверженные предсказаниям о Конце Света, считали, что именно тут произойдет апокалиптическая конфронтация между силами добра и зла. Независимо от того, какая беда маячила впереди, Тель-Мегиддо видел уже немало пролитой крови. Он находился на перекрестке между Сирией, Египтом и Месопотамией и был тем местом, где за тысячелетия произошли десятки крупных битв. Ассирийцы, израильтяне, ханааниты, египтяне, греки, римляне и крестоносцы – все пролили кровь у этого холма. Наполеон одержал здесь победу над Оттоманской империей в 1799 году, а немногим больше века спустя генерал британской армии Алленби снова нанес им поражение.