Холлис жил всего в нескольких кварталах от своей школы капоэйры. Перед каждым одноквартирным домиком здесь имелся газон и клумбы с цветами, но заборы и рекламные щиты были разрисованы граффити, подпорченными потеками краски. Когда фургон повернул на бульвар Флоренции, Холлис с Майей поменялись местами. Сидя на переднем сиденье, он просил Вики притормозить всякий раз, когда замечал группу парней в просторной одежде и с синими банданами на головах. Вики останавливалась, и Холлис обменивался с ребятами из уличных банд рукопожатиями, называя всех по кличкам.
— Может, тут кое-кто будет обо мне спрашивать, — говорил он. — Говорите, что первый раз про такого слышите.
Подъездную дорожку к дому Холлиса закрывали ворота из цепочек, густо переплетенных пластиковыми лентами. Вики подъехала к дому, и когда ворота за фургоном закрыли, с улицы он стал совершенно незаметен. Холлис открыл заднюю дверь, и вся компания вошла в дом. Во всех комнатах царили чистота и порядок, но Вики не заметила никаких признаков, что у хозяина есть подружка. Вместо штор на окнах висели простыни, в чистом колпаке от автомобильного колеса лежали апельсины, а одну из спален Холлис превратил в тренажерный зал, составив туда все свои штанги и гантели.
Вики вместе с Майей и Габриелем села за кухонный стол. Открыв кладовку для метел, Холлис достал оттуда винтовку, вставил магазин с патронами и положил оружие на стойку.
— Здесь мы в безопасности, — сказал он. — Если на дом вдруг нападут, я останусь и задержу их, а вы перелезете на соседский задний двор.
Габриель покачал головой:
— Я не хочу, чтобы ради меня кто-то рисковал жизнью.
— Мне за риск деньги платят, — ответил Холлис. — Кроме Майи, на такое никто не идет задарма.
Он наполнил чайник и вскипятил воду. Открыв холодильник, Холлис достал буханку хлеба, сыр, клубнику и два спелых манго.
— Есть все хотят? — спросил он. — По-моему, жратвы у меня на всех хватит.
Холлис принялся поджаривать сандвичи с сыром, а Вики решила сделать фруктовый салат. Ей было тяжело сидеть рядом с Майей. Та выглядела очень уставшей, но никак не могла расслабиться. Вики подумала, что, наверное, ужасно трудно всю жизнь быть готовой убить кого-то и постоянно ожидать нападения. Она вспомнила послание, которое Исаак Т. Джонс написал своей пастве. Ад действительно существовал. Пророк видел его собственными глазами. «Однако больше всего, братья мои и сестры, опасайтесь того ада, что вы сами создаете в сердцах своих».
Габриель повернулся к Майе.
— В фургоне ты рассказала про Странников, а что со всем остальным? Расскажи про Арлекинов.
Майя поправила плечной ремень на футляре с мечом.
— Арлекины защищают Странников. Больше тебе ничего знать не нужно.
— У вас есть какие-то собственные законы и руководители? Тебе кто-то приказал ехать в Америку?
— Нет. Я сама так решила.
— А почему твой отец не приехал?
Майя не отрываясь смотрела на солонку посреди стола.
— Моего отца убили в Праге неделю назад.
— Табула? — спросил Холлис.
— Да.
— Как это случилось?
— Не важно.
Голос у Майи звучал спокойно, но тело напряглось от ярости. Вики показалось, что женщина-Арлекин готова вскочить с места и убить их всех.
— Я решила, что буду охранять Габриеля и его брата, — продолжила Майя. — Когда они будут в безопасности, я найду того, кто убил моего отца.
— Он погиб из-за нас с Майклом?
— По большому счету нет. Табула выслеживала отца очень давно. Два года назад его уже пытались убить в Пакистане.
— Мне очень жаль, что так случилось…
— Не стоит беспокоиться, — ответила Майя. — Арлекинов не волнует весь остальной мир, и мы ничего не ждем от него взамен. Когда я была ребенком, отец часто повторял мне: «Verdammt durch das Fleisch. Gespeichert durch das Blut». Это значит: «Прокляты плотью. Спасены кровью». Арлекины обречены вести бой всю свою жизнь. Только Странники могут избавить нас от ада.
— И давно Арлекины ведут свою войну? — спросил Холлис.
Майя откинула волосы с лица.
— Отец говорил, что наши предки были воинами последнюю тысячу лет. На Пасху он всегда зажигал свечи и читал главу восемнадцатую из Евангелия от Иоанна. После того как Иисус провел в Гефсиманском саду ночь, там появился Иуда с римскими воинами и служителями, которых послал первосвященник.
— Я помню ту главу, — сказал Холлис. — Вообще-то в ней есть кое-что странное. Там за Иисусом приходят солдаты, так? Во всем Новом Завете не говорится ни об оружии, ни о телохранителях, а тут вдруг один из учеников… э-э…
— Петр, — подсказала Вики.
— Точно, точно. Я помню. Так вот, Петр достает откуда-то меч и отрезает рабу первосвященника ухо. Раба звали… э-э…
Холлис взглянул на Вики, зная, что она помнит и это имя.
— Малх, — снова подсказала Вики.
— Он самый, — кивнул Холлис. — Короче, тот парень так и остался стоять с одним ухом.
— Некоторые ученые говорят, что Петр был зелотом [7] , — сказала Майя. — Отец считал его первым Арлекином, которого упомянули в историческом документе.
— Ты хочешь сказать, что Иисус был Странником? — спросила Вики.
— Арлекины — воины, а не богословы. Мы не определяем, кого из Странников считать истинным воплощением Света. Может, самым главным Странником был Иисус. Может, Мохаммед или Будда. А может, неизвестный раввин из секты хасидов, которого убили во время Холокоста. Мы охраняем Странников, а не определяем степень их святости. Все зависит от того, кто во что верит.
— Но ведь твой отец цитировал Библию, — сказал Габриель.
— Мы происходим из европейской ветви Арлекинов, поэтому христианство нам гораздо ближе других религий. Вообще-то некоторые Арлекины читали Евангелие от Иоанна и дальше. После того как Иисуса увели, Петр…
— …отрекся от него. — Холлис отвернулся от кухонной плиты. — Он был учеником Иисуса, но отрекся от него три раза.
— Легенда гласит, что из-за того предательства все Арлекины прокляты. Петр предал учителя, и теперь мы обязаны охранять Странников до скончания времен.
— Не похоже, чтобы ты сильно верила в эту легенду.
— Я просто-напросто повторяю то, что написано в Библии. Верю я или не верю, не важно. Главное, что у мировой истории действительно есть никому не известная сторона. На свете всегда существовали воины, которые охраняли паломников или других людей веры. Во времена крестовых походов рыцари охраняли пилигримов, которые шли в Святую Землю. Глава Иерусалимского королевства Бодуэн II разрешил тем рыцарям занять часть бывшего иудейского храма. Они стали называть себя бедными рыцарями Христа и храма Соломона.