– Читать молитвы будешь ты, только, пожалуйста, потише.
Какое-то время мальчик повторял слова молитвы, но потом уснул, опустив голову мне на колени. Я слегка приоткрыла дверь, чтобы слышать, о чем идет речь в соседней комнате. Говорил герр Лютер. Я привожу его слова по памяти, так, как запомнила их тогда и как помню до сих пор.
– Вопреки нашим попыткам сохранить эвакуацию в секрете, кое-какая информация, к сожалению, просачивается. По словам нашего посланника в Ватикане, некоторые сообщения уже достигли ушей святого отца.
Ему ответил епископ Лоренци:
– Так и есть, господин статс-секретарь. Боюсь, что известия об эвакуации действительно достигли Ватикана. Британцы и американцы оказывают на его святейшество сильнейшее давление, требуя высказаться по этой проблеме.
– Я могу говорить откровенно, епископ Лоренци?
– Мы ведь для этого и собрались, не так ли?
– Программа по решению еврейского вопроса раз и навсегда идет полным ходом. Машина запущена, и его святейшество ничего не может с этим сделать. В его силах, пожалуй, только усугубить их положение. Думаю, этого святой отец желает меньше всего.
– Вы правы, герр Лютер, но как протест папы может усугубить их положение?
– Мы считаем необходимым и крайне важным, чтобы облавы и депортации проходили как можно более гладко, встречая минимум сопротивления. Большую роль в этом играет фактор внезапности. Если папа выступит с протестом, то таким образом как бы предупредит евреев в отношении того, что ожидает их на востоке, и тем самым осложнит проведение соответствующих мероприятий. К тому же, в таком случае большее число евреев попытается укрыться и ускользнуть от наших полицейских сил.
– С логикой такого утверждения не поспоришь, герр Лютер.
В этот момент я решила, что пора предложить гостям кофе, и, переложив мальчика, постучала в дверь и подождала, пока епископ Лоренци разрешит мне войти.
– Еще кофе, ваше преосвященство?
– Да, пожалуйста, сестра Регина.
Пока я разливала кофе, никто ничего не говорил, но едва дверь за мной закрылась, как герр Лютер продолжил:
– Есть еще одна причина, по которой святому отцу следовало бы воздержаться от такого рода протеста. Многие из тех, кто помогает нам в этом трудном и необходимом деле, являются добрыми католиками. Если папа осудит их поведение или пригрозит отлучением, они могут отказаться от этой работы.
– Можете не сомневаться, герр Лютер, отлучать таких людей от церкви его святейшество не намерен.
– Я далек от того, чтобы давать вам советы по ведению церковных дел, но полагаю, что молчание папы было бы наилучшим для всех заинтересованных сторон, включая Святой престол, вариантом.
– Ваше мнение очень важно для нас, герр Лютер.
– Посмотрите на цифру, приведенную в этом документе. Представьте, одиннадцать миллионов евреев! Это же уму непостижимо! Мы делаем все возможное, мы работаем на пределе сил и возможностей, но поставленная задача слишком трудна даже для рейха. Что будет, если Германия, не дай Бог, проиграет войну и верх возьмет Сталин и его банда евреев-большевиков? Попробуйте представить ситуацию, когда все эти миллионы потребуют права эмигрировать в Палестину. Какой будет праздник у сионистов и их лондонских и вашингтонских друзей! Тогда уже никто не сможет предотвратить создание еврейского государства в Палестине. Евреи возьмут под свой контроль Назарет. Евреи будут распоряжаться в Вифлееме. В их руках окажутся все христианские святыни! Создав собственное государство, они смогут, как это делает сейчас Ватикан, отправлять своих послов во все страны мира. Иудаизм, давний враг церкви, будет стоять на равных со Святым престолом. Еврейское государство превратится в плацдарм для распространяющегося иудаистского влияния. Католическую церковь ждала бы в этом случае подлинная катастрофа. И тень этой катастрофы будет висеть над горизонтом до тех пор, пока мы не уничтожим еврейскую расу в Европе.
Последовало долгое молчание. Я не могла заглянуть в соседнюю комнату, но представляла себе, что там происходит. Я думала, что епископ Лоренци, возмущенный столь чудовищной речью, вот-вот поднимется из-за стола и обрушится на человека из Берлина со всей силой праведного гнева, что он заклеймит нацизм, войну и преследования евреев. Но услышала совсем другое.
– Как вы хорошо знаете, герр Лютер, мы, члены «Крус Вера», оказывали всяческую помощь национал-социализму в его крестовом походе против большевиков. Мы действовали незаметно, но эффективно, стараясь скорректировать политику Ватикана таким образом, чтобы она отвечала нашей общей цели: освобождению мира от заразы большевизма. Я не могу давать инструкции папе, как вести себя в той или иной ситуации. Могу лишь предложить ему мой настоятельный совет и надеяться, что он его примет. Вам же я скажу так: в настоящий момент он вообще не склонен говорить что-то по данному вопросу. Папа полагает, что любой протест лишь обострит ситуацию в германской католической пастве. Он не испытывает никакой симпатии к евреям и считает, что они сами во многих отношениях повинны в нынешней катастрофе. Ваши мысли по поводу будущего Палестины дают мне дополнительный веский аргумент. Не сомневаюсь, что его святейшество выслушает меня с большим интересом. Одновременно я прошу не подталкивать папу в определенном направлении, дабы не вынуждать его к выражению неодобрения.
– Что ж, епископ Лоренци, я весьма доволен вашими ответами и вашим мнением. Вы еще раз доказали, что являетесь настоящим другом немецкого народа и верным союзником в нашей борьбе с евреями и большевиками.
– К счастью для вас, герр Лютер, в Ватикане есть и другой верный друг немецкого народа, человек, занимающий куда более важный пост. Он примет во внимание то, что я скажу. Что до меня лично, то я избавился бы от них с превеликим удовольствием.
– За это надо выпить!
– Полностью разделяю ваше мнение. Сестра Регина?
Я вошла в комнату. Ноги у меня дрожали.
– Принесите нам бутылку шампанского, – сказал мне по-итальянски епископ и тут же добавил: – Нет, две бутылки. Сегодня у нас праздник.
Через минуту я вернулась с двумя бутылками шампанского. Одна пролилась мне на платье, когда я вытащила пробку.
– Я же говорил, что она простая деревенская дурочка, – сказал епископ. – Должно быть, встряхнула, пока несла.
Остальные рассмеялись, а я только стояла и улыбалась, делая вид, что не понимаю, над кем они потешаются. Когда я уже собралась уходить, епископ Лоренци сказал:
– Почему бы вам не выпить с нами, сестра Регина?
– Я не могу, ваша милость. Нам не полагается.
– Чепуха!
Он повернулся к герру Лютеру и спросил, не будет ли тот возражать, если я выпью вина.
– Да, да! – закричал герр Лютер. – Я настаиваю.
Я стояла там в моем залитом шампанским платье и пила вместе с ними, притворяясь, что не понимаю, почему они веселятся и с чем себя поздравляют. А потом, когда уходила, даже пожала руку убийце по имени Лютер и поцеловала перстень его сообщника, епископа Лоренци.