— А нам, герпетологам… — махнула рукой Алина.
— Правильный подход. Нам, кстати, тоже. — Он одернул китель, повел плечами и поинтересовался: — Ну и как?
— Хоть на доску почета.
Майор хохотнул.
— А что? Было и такое. Подождите, в каком же это году? Пять? Нет, шесть лет назад. А может, и пять…
Пройдя через приемную, они оказались в кабинете начальника управления. Народу было немного, во всяком случае, меньше, чем ожидала увидеть Алина. Кремер, представив Наговицыну, предоставил ей самой здороваться и знакомиться с присутствующими. Начальник, грузный полковник лет пятидесяти с вполне подходящей фамилией Круглов, сидел во главе стола. Полковник Одинцов, седой и сухощавый, сидевший справа от Круглова, оказался начальником отдела уголовного розыска и непосредственным шефом Кремера. Молодой капитан, до появления Кремера и Наговицыной о чем-то негромко беседовавший с дамой классического райкомовского вида, как выяснилось, среди прочего занимался и связями с прессой. Его соседка к милиции отношения не имела, как, впрочем, и к СМИ: она была чиновницей территориального управления.
Начальник УВД жестом пригласил Алину и Кремера садиться, провел рукой по бумагам, лежащим перед ним, и, обведя взглядом всех присутствующих, сказал:
— Так. Для начала предлагаю просуммировать все, что нам известно на текущий момент. С тем, чтобы понять, в какой точке мы находимся, а также куда и как нам двигаться дальше. Георгий Иванович?
Одинцов пожал плечами.
— Этим делом у нас непосредственно занимался майор Кремер. Я думаю, Александр Тихонович, стоит послушать его.
Майор начал вставать, но Круглов жестом показал, чтобы он оставался на месте.
— Сидите, Петр Андреевич. Разговор может оказаться не коротким. Не напрыгаешься.
— Хорошо. — Кремер открыл лежавший перед ним блокнот. — Хронология событий. Вкратце. Тело гражданина Ломакина, Валентина Юрьевича, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения, без определенных занятий и места жительства, было обнаружено — адрес указан в протоколе — предположительно вечером двадцатого сентября. Органы внутренних дел были проинформированы об этом утром двадцать первого, после чего следственная бригада под моим руководством выехала на место. Состояние тела указывало на далеко зашедший процесс разложения.
Алина негромко кашлянула, привлекая внимание майора. Тот, коротко взглянув на нее, кивнул, давая понять, что все в порядке, и продолжал:
— Свидетели, обнаружившие труп, указывали на то, что видели на теле змею или змей, необычного вида и размеров. В связи с этим к делу был привлечен специалист-герпетолог, — Кремер сделал жест в сторону Ламанчи — Алина Витальевна Наговицына. В ходе проведенной в морге и в токсикологической лаборатории экспертизы было установлено, что тело Ломакина подверглось не, как мы предполагали вначале, влиянию длительного разложения, а воздействию чрезвычайно сильного яда животного происхождения. Вид змеи по анализу остатков яда в тканях трупа на тот момент установить не удалось.
— Странно, — вмешалась Марголина из территориального управления. — По радио ничего не говорили о смерти этого… ну, как его, бомжа — как там его фамилия?
— Фамилия погибшего — Ломакин, — отчетливо произнес Кремер, выделив слово «погибшего». Алина заметила, что внешне он никак не отреагировал на известие о том, что радио уже выдало в эфир какую-то информацию.
— Да, Ломакин. Так вот, о нем ничего почему-то не было…
— Элла Семеновна, — перебил ее Круглов, — давайте пока дослушаем майора. Вопросы оставим на потом. Продолжайте, Петр Андреевич.
— Таким образом, Ломакин, судя по результатам экспертизы и показаниям свидетелей, погиб скорее всего двадцатого сентября. Двумя днями позже, двадцать второго сентября, во дворе своего дома — адрес также указан в протоколе — от укуса змеи скончался Рекемчук, Василий Николаевич, тысяча девятьсот тридцать пятого года рождения. Относительно времени и обстоятельств смерти сомнений практически нет, так как свидетелей происшествия было достаточно. Змея скрылась в подвале ближайшего дома. Поиски ее, к которым были привлечены профессиональные змееловы, включая присутствующую здесь Алину Витальевну, результатов не дали.
— Как по радио и сказали, — Марголина обвела всех присутствующих осуждающим взглядом, — змея на свободе.
— Элла Семеновна, — голос начальника управления прозвучал чуточку резче.
— Молчу, — пожала плечами Марголина.
— Змея была замечена во дворе школы номер сто двенадцать сегодня, приблизительно в два часа ночи. — Кремер на секунду задумался, соображая, в какой роли представить Телешова присутствующим, и продолжил ровным бесстрастным тоном: — Один из преподавателей, дежуривших в школе ночью, обнаружил змею и сумел ее убить. На место происшествия прибыла Алина Витальевна, а позднее подъехала и наша бригада. Судя по всему, убитая змея и была виновницей гибели двух людей, о которых я упоминал.
Марголина не выдержала.
— Так вот эту информацию и надо было давать в СМИ! Сразу же, как только змею убили! Сейчас население уже напугано до предела, а никаких оснований для паники, оказывается, нет!
— Не все так просто, — сказала молчавшая до тех пор Алина.
— А что здесь нужно усложнять?!
— Я думаю, Александр Тихонович, — вмешался Кремер, — нам стоит выслушать доктора Наговицыну.
Круглов кивнул.
— Конечно. Только одна просьба, Алина Витальевна. — Он смущенно улыбнулся. — Мы здесь народ, от вашей науки далекий, поэтому…
— Я понимаю, — сказала Алина. — Обойдемся без латыни.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— Попробуем по пунктам. Во-первых, змея, о которой речь, оказалась исключительно опасным существом. Несмотря на то, что по внешним признакам она выглядит как одна из ромбических гремучих змей, так называемых даймондбэков, наш экземпляр значительно — практически в два раза — превосходит их размерами. Следовательно, количество яда, вводимое змеей в тело жертвы, пропорционально больше.
Услышав о гремучих змеях, сидящие за столом обменялись недоуменными взглядами.
— Во-вторых, — невозмутимо продолжала Наговицына, — ее яд на порядки превосходит по силе все известные науке змеиные яды. Человек погибает от укуса в течение максимум нескольких секунд — что, очевидно, и случилось с двумя известными нам жертвами. В-третьих, в составе яда преобладают сильнейшие миотоксины — энзимы, разрушающие мышечную ткань. То есть, процесс некроза, размягчения тканей, как бы переваривания их — еще до того, как они окажутся в желудке хищника — идет с необыкновенной быстротой.
Марголина, сидевшая почти напротив Алины, побледнела.
— В-четвертых. В пасти змеи были обнаружены отсутствующие у обычных гремучих змей зазубренные костяные пластинки небольшой высоты, порядка четырех-пяти миллиметров, идущие по краям верхней и нижней челюстей. Когда ядовитые клыки при не полностью закрытой пасти убираются внутрь, эти пластинки позволяют змее отрывать куски размягченной мышечной ткани — а, как мы уже знаем, быстрому размягчению этой ткани способствует уникальный состав яда, вводимого в тело жертвы.