— Да, с этой я в курсе, — кивнул полковник. — Но в квартиру?

— Меня, честно говоря, Николай Васильевич, другой несколько вопрос интересует. — Кремер заколебался на секунду и продолжил: — Немного мы добьемся вот так, на каждый очередной вызов выезжая.

— Это что же, оставить их в той квартире пировать? — Зинченко недоуменно посмотрел на майора.

— Да нет, здесь-то, сколько ни есть, уничтожать их надобно. Как и в любом другом месте. Но я о том сейчас говорю, что гнездо их найти очень не повредило бы.

— А почему вы думаете, что у них есть гнездо?

— Алина Витальевна — доктор Наговицына, то есть — упоминала, что эти ребята прямо-таки образцовой семейственной жизнью живут. Размножаются промеж себя, да и ребятишек, я думаю, нянчат хором… А уже на охоту расползаются. Но, опять-таки, думаю, от того самого гнезда не очень далече…

— Так ведь и я о том с самого начала толковал, — поднял брови полковник. — Чтобы очертить зону, где эти твари отмечались.

— Верно. С тем небольшим дополнением, что в центре такой зоны искомое гнездилище вполне и может располагаться.

— На пока у нас на карте имеется лишь подобие треугольника, — возразил Зинченко. — А завтра, если не сегодня, геометрия может крепко поменяться.

— Может. И даже должна. Похоже, погибших уже больше, чем мы с вами думали.

— То есть?

— Подозрения такие наметились, что несколько человек еще раньше пропали — до того, как вся наша история раскручиваться стала.

— Так что ж вы молчали? — Полковник сердито уставился на Кремера.

— А я и не молчу, — возразил майор. — Я это от Телешова, учителя нашего, сам с полчаса как узнал.

— И он знает, где… — начал было Зинченко, но в этот момент в подъезде грохнул выстрел. Потом, один за другим, еще два.

— Ну, — выдохнул полковник. — Началось…

Болтянский медленно, ступенька за ступенькой, приближался к площадке между третьим и четвертым этажами. Он попытался из-за перил увидеть, что творится на лестничной клетке четвертого, но видно ничего не было. Капитан обернулся. Трое остальных двигались за ним с положенным интервалом. Болтянский поднял руку, давая знак «осторожно», и шагнул на площадку.

Теперь снизу он видел лежавшую женщину. Лицо ее было не просто темным, а лоснящеся-черным в свете слабенькой сорокаваттной лампочки, освещавшей лестничную клетку на четвертом этаже. Болтянский видел только верхнюю часть ее тела, почти до пояса. Было очевидно, что она пыталась выбраться из квартиры, но успела сделать лишь первый шаг.

Черт. И ни следа змеи. Капитан понимал, что подняться на уровень квартиры означало подвергнуть себя опасности не сразу увидеть гадину, которая могла укрываться и в прихожей. Деваться, однако, было некуда — и он, все так же медленно, ступенька за ступенькой, стал подниматься выше.

Его бойцы почти бесшумно двигались за ним. Шагов их он не слышал, зато тяжелое дыхание раздавалось как будто прямо за его спиной. Он снова повернулся к ним и жестом показал, что обогнет тело, чтобы заглянуть в приоткрытую дверь квартиры. До площадки четвертого этажа ему оставалось две ступеньки.

Болтянский преодолел их одним прыжком и прижался спиной к двери напротив, стараясь оказаться как можно дальше от злополучной квартиры, на пороге которой лежала убитая женщина. Он стрельнул глазами вправо и вверх, оценивая ситуацию на лестничном пролете, уходящем выше. Там было чисто. Теперь капитан, держа ружье нацеленным в дверной проем, ощупывал взглядом каждый квадратный сантиметр тела и прилегающего к нему пространства.

— Черт! — вырвалось у него.

Спина женщины под легкой курткой-плащевкой приподнялась, словно она сделала глубокий вдох. Что за наваждение? Он же видел ее лицо — и это было лицо трупа, почерневшее и набрякшее. Неужели дышит?

Болтянский уже начал опускать ствол дробовика вниз, готовясь шагнуть к телу, когда увидел внезапно выпроставшийся из-под края куртки толстый темно-красный хвост с утолщением на конце. Капитан на мгновение заколебался, но потом, целя в середину туловища — именно туда, где секунду назад он видел движение под курткой — спустил курок.

Грохнул выстрел, и заряд картечи лег прямо в середину светло-серой плащевки. Болтянский не заметил, как в одно мгновение исчез хвост змеи, но он увидел, с какой поразительной скоростью из-под воротника куртки вынырнула огромная треугольная голова, двигавшаяся на него. Лихорадочно передергивая ружье, он выстрелил дважды.

Картечь вдребезги разнесла голову гремучника и почти обезглавила лежавший на полу труп. Выстрелы пришлись в шею несчастной. Капитан чуть слышно застонал. Не думать. Не думать. Не думать. Женщина уже была мертва. Главное, что ему удалось убить змею. И операция еще не закончена.

— Шабалкин, Корзун, наверх! — скомандовал он двоим, шедшим следом за ним. Скомандовал, и тут же удивился: с какой стати они до сих пор общались жестами? Боялись, что змеюки подслушают? Глупости случаются — и чаще от нервов. Не наделать бы глупостей более серьезных.

Двое бойцов, скользнув мимо него, двинулись к пятому этажу. Болтянский еще раз взглянул на обрубок змеиного туловища, торчавший из-под воротника куртки, убеждаясь, что враг надежно обезврежен. Он повернулся к двум оставшимся бойцам его группы, стоявшим несколькими ступеньками ниже.

— Я вхожу первым, Полухин за мной. Корзун, отставить наверх, займешь мою позицию, — капитан похлопал ладонью по двери, к которой секунду назад прижимался спиной и, кивнув напарнику, пошел к полуоткрытым дверям квартиры.

3

— Ну, все, — сказал Бармалей. — Вон она, будка. Сами видите.

— Понятно, — кивнул Сергей, доставая фонарь из кармана. Он заметил, что ладони его были мокрыми, и вытер их об куртку. — Я пошел.

Он посмотрел на спутников, переводя взгляд с Гоши на бомжа. Хоть чуточку, но потянуть время, подумал он.

— Погоди, Михалыч, — возразил Гоша. — Ты че, один собрался? Не, так не пойдет. Мы ж все…

— Кто все? — неожиданно резко перебил его Бармалей отрезвевшим от страха голосом. — Я никуда идти не нанимался. Я сказал: покажу, и показал. А на рожон лезть… Нахрен мне надо.

— У, гад, — окрысился Гоша. — Наложил в штаны, трус гребаный. Еще поить его… Я тебя в другой раз напою, петух плешивый.

— Остынь, Гоша, — стараясь быть спокойным, прервал его Телешов. — И ему там делать нечего, и тебе, между прочим, тоже.

— Ты че, Михалыч? — возмутился было грузчик, но Сергей снова остановил его.

— Я же туда не гадов ловить иду. С ними какая ловля — как бы они тебя не словили.

— Так а че ты там делать будешь? — недоуменно поинтересовался Гоша.

— Да уж не со змеями гремучими воевать. Мне узнать надо, там Гамаш или нет.

— О дает! — Гоша еще больше изумился. — И как же ты это узнаешь?