Оставалось проехать еще два километра.
С высокой скалы Фут смотрел на колонну автомашин. Всего он насчитал их девять, они ползли очень медленно. Капитан навел бинокль на одну из них и догадался, что быстрее двигаться им мешают перегрузка и отсутствие покрышек. Ободья колес вгрызались в гудрон, высекая искры. Еле-еле тянущуюся вереницу автомобилей неотступно преследовало несколько внедорожников, которые, сидя у колонны на хвосте, непрерывно ее обстреливали. В последнюю машину попала граната. По телефону капитан отдал приказ двум офицерам, которые залегли возле противотанкового гранатомета. К грохоту разрывов, которые сотрясали вереницу машин, добавилось еще два взрыва. Два «патрола» превратились в огненные шары. Пелена огня и взметнувшиеся в воздух куски листового железа помешали остальным двигаться дальше. Колонне удалось оторваться. Фут отдал своим людям очередной приказ, взвалил на плечо базуку и навел ее на вершину холма. Их синхронные залпы раскололи скалу и вызвали обвал, накрывший камнями оставшиеся на ходу внедорожники, которые превратились в пылающие факелы. Фут сбежал по склону в направлении дороги. Каньон походил на адскую кузницу. Два его офицера вели прицельный огонь, уничтожая солдат в желто-красной форме, которым удалось выбраться из помятых внедорожников. Рядом с Футом оказался человек в костюме от Армани и включился в бой. Лицо было разбито настолько, что Фут с трудом узнал Этана Лейна. Подавляя последние, единичные очаги сопротивления, они расстреляли две обоймы и отступили. На выходе из ущелья вереница машин остановилась. Шесть оставшихся машин были битком набиты женщинами – растерянные взгляды, бескровные лица. Зато машины все были в крови, даже фары.
– Военные уцелели? – спросил Натана капитан.
– Нет. Мы проскочили три заставы. Последний прорыв стал для нас роковым. Я встал во главе колонны, и мы бросились вперед со скоростью черепахи. Нам удалось спасти около полусотни женщин.
– Где Рейн?
– Я здесь, папа, – отозвалась девушка, бросаясь ему на шею. В руке у нее был пистолет.
Натан забрал Леа и проводил ее до «мерседеса» Фута. Боль, не дававшая о себе знать в течение всего времени, пока длилось сражение, стала терзать его с новой силой. Она раздирала лицо и вгрызалась в плечо. Ему так долго пришлось держать в руках автомат, что руки дрожали, как при болезни Паркинсона. Ладони горели.
– Я же сказал тебе не двигаться, – отругал он Карлу, открывая дверцу.
– Я не двигалась.
Он посадил Леа рядом с матерью. Потрясение было столь велико, что Карла не могла говорить. Множество чувств теснилось в ее душе: радость от обретения самого дорогого существа на свете, вина за то, что не смогла ее защитить, и стыд оттого, что все это время не помнила о ней. Стыдясь своего грязного тела, она прижала девочку к себе и заплакала, спрятав лицо в ее волосах. Натан оставил их и присоединился к капитану, чтобы помочь ему принять решение.
– Здесь неподалеку есть озеро, – сказал капитан. – Можно там остановиться, заняться ранеными и просто перевести дух.
При свете нескольких чудом уцелевших фар Натан осмотрел искромсанные кузова, продырявленные радиаторы, разбитые стекла, осевшие бамперы, деформированные колеса.
– Это далеко отсюда?
– Километров двадцать.
– Нам нужен врач.
– Я поеду в направление Митровицы. Я там знаю одного. Мой приятель. Он заштопает вам физиономию и осмотрит женщин, которым нужна помощь. С собой я возьму лейтенантов Спарка и Маллигэна. Они мне пригодятся. Для отъезда ай-ка понадобится собрать провизию и одежду.
– Прихватите еще побольше метадона.
– Так точно.
Капитан Фут был готов перевернуть небо и землю.
– Доверяю вам свою дочь, Лейн.
– Вы мне доверяете пятьдесят женщин.
– Вполне возможно, что не все из них ай-ка.
– А как их отличить?
– Чтобы их обнаружить, попросите их процитировать вам на пяти языках предисловие к Хартии Объединенных Наций и восемь задач Тысячелетия.
– Рейн тоже ай-ка, ведь так?
– Что?
– Не закончившая обучение, но вполне соответствующая по внешним данным, хладнокровию, интеллекту, познаниям, интересам. В ее имени отсутствует слог «ан», потому что имя ей дал не Райлер, а вы сами. Рейн – это ваш личный проект, ваш джокер, она была завербована через восемь лет после остальных. С какой целью?
– Если все будет идти дальше в таком же духе, вскоре миром станут управлять не три сотни бонз, а один. Рейн и будет той, кто укажет ему путь.
– Так вы, значит, не вышли из этой программы?
– Я убежден, что все делаю правильно.
– Рейн это и есть двести сорок восьмая ай-ка? – Нет. В списке на вашем CD ее нет.
Они расположились лагерем под соснами, возле озера. Блики от решеток радиаторов отсвечивали в черных водах озера и внезапно гасли. Уцелевшие женщины разбрелись по лесу. Они были возбуждены, встревожены, обливались потом, всех их мучила ломка. Их ненасытная лимбическая система требовала своей дозы искусственного блаженства. Наркотическая зависимость терзала усталые, разбитые тела, исторгала стоны и жалобы. Четыре из них оказались серьезно ранены. С помощью Рейн Натан уложил их на сиденья машин, а остальных усадили на берегу озера. Всего они насчитали пятьдесят четыре женщины. Эзиан Зави тоже оказалась среди выживших. Узнав Натана, она робко улыбнулась ему. Она растеряла часть своей убежденности, уверенности, красоты. Натан раскрыл пакетик героина, который стянул у Дуки.
– Шприца у меня нет, – сказал он. – Надо вдохнуть. Одна за другой они стали вдыхать порошок из его ладони. Наркотик поднимался к мозгу, превращался в морфин, вступал в контакт с опиоидными рецепторами, насыщал мозг эмоциями. Тела расслаблялись, сердечный ритм замедлялся, прекращался нервный тик, тревога уходила, физическая боль отступала. Когда очередь дошла до Карлы, Натан заколебался. При свете луны лицо ее казалось белее савана. Фиолетовые губы с трудом прошептали:
– Очень мило, что ко мне ты подошел последней.
– Я бы предпочел, чтобы ты вообще этого не принимала.
– Это несправедливо. Что я тебе сделала?
– Ты можешь немного потерпеть? Завтра утром у меня будет метадон.
– Плевать мне на твой метадон, я хочу, как все.
Увидев мать в таком состоянии, Леа заплакала. Натан Доверил ее заботам Рейн, которая как раз в эту минуту затыкала топливный шланг микроавтобуса лоскутом от собственной футболки.
– Леа нужна поддержка, – сказал ей Натан.
– Я займусь ею.
У Карлы была самая настоящая истерика. Он окунул ее голову в холодную воду озера, сел у подножия дерева, притиснув к себе ее спину, положив свои ноги на ее ноги а руками обхватив ее грудь.