– Как называется эта организация?
– Мне этого никогда не говорили. Из соображений безопасности.
– Что это был за план?
– Мне его открыли не сразу.
– Они ждали, пока мы будем готовы, – сказала Клеа.
– Готовы к чему?
– К сотрудничеству. Чтобы мы оказались готовы понять их мотивы и разделить их.
Мартен заговорил вновь:
– В это время у Клеа и у меня появилась идея создать сообщество, основанное на любви. Мой друг меня всячески поддерживал.
– По правде сказать, он-то и подкинул нам эту мысль, – уточнила Клеа.
– Не важно. Друг помог нам устроиться на юге Франции. Однажды он привел к нам Аннабель, чтобы мы научили ее искусству любви и дали свое имя. Ей было восемнадцать лет.
– И вы на это согласились, не задавая вопросов?
– На этот раз они были откровенны.
– Хотите есть? – спросила Клеа, ни к кому конкретно не обращаясь.
На складной столик посреди пещеры она поставила вазочку с сухофруктами. Мартен продолжал:
– Задачей Аннабель было внедриться в окружение генерального директора одной французской фирмы, стать его любовницей и влиять на принимаемые им решения.
– Это была яркая, необыкновенная девушка.
– Мы все поддата под ее очарование. Несколько месяцев она оставалась у нас для обучения, потом уехала.
– Что за генеральный директор?
– Я не пытался это выяснить.
– Были и другие «Аннабель»?
– Всего семь. Но мы удочерили только Аннабель.
– И каждая из них должна была стать любовницей какого-нибудь генерального директора?
– Думаю, всего директоров было шесть. И еще президент Всемирной торговой организации.
– И всех их вы обучали?
– Они уже получили хорошее образование. Мы должны были только обучить их искусству любви, снабдить их прошлым и личностными характеристиками.
– А каково было их настоящее прошлое?
– Они все были сиротами. Больше наш друг ничего нам не сказал.
– Как зовут этого друга?
– Сейчас я не могу вам этого раскрыть.
– А когда сможете?
– Когда стану доверять вам больше. На кону стоит его жизнь. Моего друга разыскивают полиции всех стран, состоящие на службе введенных в заблуждение олигархов, которые сегодня требуют отмщения.
– Вы знаете Гордона Райлера?
Удивление супругов выглядело подозрительным. Если они будут отрицать, значит, солгут.
– Нет, а кто это?
– Это отец одной молодой американки, которая исчезла так же, как и Аннабель, и он тоже работает в ООН.
– На постоянной основе в ООН работают семь тысяч пятьсот человек из ста семидесяти стран. Он в каком департаменте?
– Операции по поддержанию мира. А вы?
– Я был в Комиссариате по делам беженцев.
– Все изменилось после истории с генеральным директором из «Моитесанто», да?
– Подозрения супруги Уоррена Андерсона очень встревожили Управление национальной безопасности. Была предпринята тайная облава в планетарном масштабе. Настолько засекреченная, что аресты ай-ка походили на исчезновения.
– Ай-ка?
– Это из японского. Сокращение от ай-камикадзе.
– Камикадзе любви, – перевел Натан.
– Божественные ветры любви, – уточнила Клеа – Так поэтичнее.
– Как вы собирались захватить власть с помощью пары сотен женщин?
– Что хочет женщина…
– Того хочет Бог, – закончил Натан.
– Вижу, вы знаете поговорки. Постараюсь обрисовать вам ситуацию на планете с помощью нескольких красноречивых цифр. Торговый оборот двух сотен самых крупных фирм превышает совокупный внутренний продукт ста восьмидесяти двух стран, то есть всех стран, за исключением девяти самых мощных экономических систем. Так, к примеру, «Эксон-мобил» стоит больше всей Австрии. Если вернуться к конкретным людям, то десять самых крупных состояний равны общему бюджету пятидесяти семи беднейших стран. Сто главных фирм контролируют семьдесят процентов мировой торговли. Их руководители, равно как и крупные финансовые и медиагруппы, осуществляют власть, используя свои лобби. Мультинациональные корпорации владеют девяноста процентами технологий и патентов…
– Ты задушишь нас цифрами, – прервала его Клеа.
– Никогда еще властители мира не были столь немногочисленны и в то же время столь могущественны. В основном они базируются в триаде Соединенные Штаты – Европа – Япония, причем половина в США. Мы окрестили их «бонзами». Их цель – абсолютная власть. И они ее почти достигли. Если бы не ай-ка, они приватизировали бы все, что имеет хоть какое-то отношение к жизни и природе.
– Значит, экономическая власть станет еще сильнее?
– Мультинациональные корпорации захватили все командные посты и создали альянсы. С одной стороны, с государствами или государственными ассоциациями, на которые они осуществляют давление, чтобы получать выгодные условия и использовать дополнительные структуры, например тайные службы, армию или полицию. И с другой – с мафией, которая выполняет черную работу и приносит дополнительные деньги, криминальный доход.
– Черную работу?
– Мафия нужна, чтобы разбираться с неудобными посредниками или слишком любопытными следователями. Я уж не говорю о политиках, судьях, адвокатах, журналистах, полицейских, которые покончили с собой, испарились или стали жертвами ДТП!
Натан подумал о Сильви, Тайандье, Музесе.
– Переходи уже к фактам, милый, – поторопила его жена.
– Двадцать пять лет назад члены нашей организации уже предчувствовали эту ситуацию. Они знали, что придет время, когда власть сосредоточится в руках очень небольшого числа людей. И они не ошиблись: сегодня четырех процентов богатства двухсот пятидесяти бонз хватило бы, чтобы накормить все население планеты и дать ему доступ к образованию и медицинскому обслуживанию. Их гениальная идея состояла в том, чтобы управлять этими рычагами власти. Был составлен список этих бонз. В основном это были члены G300, но также руководители государств и мафия.
– G300?
– Это закрытый клуб, объединяющий три сотни влиятельных лиц, принимающих главные решения в экономике. По сравнению с ними так называемая «Большая восьмерка» не влиятельнее какого-нибудь карточного клуба. Оставалось только оказывать влияние на этих влиятельных людей.
– Используя очарование ай-ка, – закончил Натан.
– Секс, – уточнила Клеа. – А за сексом – любовь.
– Единственное оружие, которым мы располагаем, чтобы действовать.