Посетительница ответила:
— Что-нибудь подороже.
— Подороже?
— Получше то есть, простите.
— Нет-нет, это я вас не понял. Ну да, конечно, подороже. — Он откашлялся. — Итак…
Он сделал движение, будто собирался выйти из-за стола, но решил пока с этим повременить.
— А в пределах какой суммы?
— Зависит от дома.
— Ну да, конечно.
Тут он осознал, что на лице его застыла идиотская улыбка, и немедленно уткнулся в папку, лежавшую на столе.
— Спальни? — пискнул он.
— Желательно.
Он поднял глаза. Она улыбнулась. «Ну да, конечно», — пробормотал он и, немного осмелев, сказал:
— Ну что ж, начнем?
И снова откашлялся.
— Еще раз, как ваша фамилия?
— Стречи.
— Ст-рей-чи. — Он принялся записывать. — Миссис Стречи?
— Мисс.
Контору точно солнцем осияло. Он выдавил:
— Имя?
— Зовите меня Стречи. — Их взгляды встретились.
Он кивнул:
— Мисс. Значит, просто «мисс Стречи». Без имени.
— Даже не «мисс». Просто Стречи. Мы ведь с вами пока не на «ты», верно? — Она улыбнулась. — Вот вы даже не представились.
Он судорожно сглотнул:
— Зовите меня Джереми.
— Так вы — не мистер Дауни? Я просто заметила табличку с именем.
— Это я и есть.
— Всегда предпочитала иметь дело со специалистом. — При этих словах у Джереми точно искра пробежала пониже спины. — Что ж, поговорим об имеющихся… домах подороже.
Послеобеденные звонки Клайва вызывали у нее странное чувство — в это время он только-только вставал с постели, в то время как она восемь часов подряд смотрела дома и участки под застройку и выслушивала неминуемую чушь по поводу красоты пейзажа. Это только подчеркивало разницу — он там нежится на калифорнийском солнышке, а она здесь носится по холмам и долам туманного Альбиона.
— У нас есть подвижки, — гордо сообщил он. — Как только я объявил дату торгов, еще трое клиентов купили билет до Лондона.
— Еще трое! Надеюсь, не все вместе?
— С интервалом в пару дней. С этим проблем не будет, милая.
Стречи нахмурилась. Обычно Клайв не имел привычки называть ее «милой».
— Пусть себе друг на друга понатыкаются. На данном этапе чем острей конкуренция, тем лучше.
— Кто еще сюда собирается?
— Некие мистер Кантабуле, мистер и миссис Ниббетт и наш общий друг Эдгар Деларм. И это еще не всё. Ты где остановилась?
— В мотеле при пабе — а что, я могу позволить что-то получше?
— А здесь есть что-то получше?
— В том-то и дело. Кстати, паб симпатичный — «Серп и мотыга». А где поселятся они?
— Понятия не имею. Мне бы не хотелось, чтобы они знали, что ты живешь в пабе.
— Дай им номер моего сотового. Постараюсь не распространяться.
— Они могут попросить еще и адрес.
— Пусть пишут в дом викария Св. Агаты, для передачи мне.
— Звучит более убедительно. А там ты поселиться не можешь?
— Только если останусь на улице и без гроша в кармане. Американцы могут поселиться в «Копторне» или «Моут-Хаусе», в Плимуте.
— Так то побережье, милая. А нам нужно, чтобы они жили в глуши.
— Это единственные четырехзвездочные отели в радиусе ста миль. Есть еще маленькие гостиницы сети «Кантри-Хаус», но тоже не очень близко.
— Почему это ваша Англия — такая дыра?
— Да уж, гостиницы — наше слабое место.
— Милая, не надо так все усложнять.
— Не называй меня «милой».
Точно в назначенное время прибыли Линкольн Дин и его приятель Максвелл Хоумфорт. Ровно на полчаса раньше их появились мистер и миссис Уолтер Ниббетт — небольшого росточка муж и жена; Стречи смутно помнила эту чету из Нантуке по первым дням знакомства с Клайвом. В качестве нейтрального «места встречи» ею было выбрано Баклендское аббатство — впечатляюще красивая местная достопримечательность (собственность Национального треста по охране исторических памятников) неподалеку от поместья Эском — в отличие от последнего, добираться туда было не особенно удобно — зато оно значилось на всех картах. Опять же в отличие от последнего. Ко времени прибытия Линкольна и Максвелла чета Ниббетт уже вполне освоилась в Бакленде. Эта очаровательная чудаковатая парочка относилась к поездке как к забавному приключению, и с восторгом восприняла предложение осмотреть средневековую деревушку, пусть даже с полудюжиной других клиентов, зато в кондиционированном автобусе. Линкольн и Максвелл выглядели экипированными, что называется, до зубов, точно бейсбольная команда на выезде.
— Ну что, еще что-нибудь? — непрестанно спрашивал остальных Уолтер Ниббетт, а его благоверная тем временем отвела Линкольна и Максвелла Хоумфорта в сторону и принялась убеждать, что не имеет абсолютно ничего против гомосексуалистов, ибо перед Господом все равны. Также она сочла, что Линкольну очень идет лысина.
К счастью, Ниббетты взяли напрокат огромный восьмиместный полноприводный микроавтобус «тойота» с холодильником — и вызвались вести машину по очереди. Очарованные красотами аббатства, они принялись уговаривать Линкольна и Макси (как окрестила его миссис Ниббетт) прокатиться и осмотреть его. Линкольн согласился, но Максвелл пробормотал, что это, скорее всего, уловка, чтобы задержать их. Он нашел Англию холодной, сырой и перенаселенной.
— А говорили, что это крошечный остров, — ворчал он. — И чего ради мы перлись сюда целых шесть часов?
Линкольн пожал плечами:
— Это я виноват. Думал, по пути заедем в Эском, но не нашел его. Эй! — Он обернулся к Стречи. — Держу пари, что уж вы-то знаете его как свои пять пальцев.
— Мистер Кантабуле вот-вот появится. Почему бы нам не выпить кофе?
Максвелл заявил, что наслышан об английском кофе и прекрасно обойдется без него.
Стречи спросила:
— Вы когда-нибудь бывали в старинном английском замке?
Подскочила миссис Ниббетт:
— Ну да, это самое — Баклендское аббатство — это ведь замок? Там жили настоящие лорды. Мы с Уолтером уже там были. Макси, вы непременно должны посмотреть, как они живут.
— Вы там были? — нахмурился Максвелл. — То есть вы платили за вход?
— О, не так дорого.
— Надо думать, — отрезал Максвелл. — Но лично я ехал сюда не для того, чтобы смотреть на каких-то придурков в национальных костюмах.