Он кивнул:
— Все. — Он огляделся. — Слишком много украшений, правда. Нет, я не имел в виду покров — это работа истинно верующих, — но сама церковь чересчур нарядна.
— Думаете?
— Это Высокая церковь?
— Господи, нет. Впрочем, остальные не ниже. [5] Вы сказали — все?
— Гм?
— Вы сказали — все. Все… что?
— Церкви эскомского прихода.
Тина посмотрела на него уже другими глазами.
— А-а… так вы… — Она вопросительно вздернула брови. — Вы, случайно, не…
Их взгляды встретились.
— Полагаю, что да.
— О Господи! Новый лорд?
— Поместья Эском? Да, это я.
— Ну да, конечно! Не лорд же канцлер! — И она рассмеялась.
Деларм посмаковал фразу — про себя он повторял ее много раз, но здесь, на английской земле, она должна была прозвучать впервые:
— Я — новый лорд поместья Эском.
Стречи искренне надеялась, что после этих надоедливых туристов ей удастся-таки посидеть в тишине и одиночестве у камина. Камин в пабе горел десять месяцев в году — отчасти для удобства туристов, а отчасти из-за того, что по вечерам в Девоншире бывало прохладно. Но от Джереми ей отделаться не удалось. Под предлогом того что ему надо обсудить с ней дела и события текущего вечера — мол, вдруг «ее американцы» решат-таки прикупить здешнюю недвижимость, — он угостил ее кружкой теплого пива в «Серпе и мотыге» и предложил продолжить беседу за ужином. Стречи уточнила, где именно, и Джереми тут же сделал непростительную ошибку: сказал, что «Серп и мотыга» — весьма подходящее заведение. Она согласилась только на вторую кружку пива.
— Славный паб, — пробормотал он. — Когда вы предложили «Серп», мне подумалось: раз девушка знает, где можно найти приличный паб, то она знает себе цену. — Он искоса взглянул на нее, и ей это не понравилось.
— Вы ведь не отсюда, верно?
— Боюсь, что нет.
— Ну да, эти ваши американцы смотрят на вас как на кладезь премудрости. Так откуда вы?
— Нет уж, кто здесь кладезь премудрости, так это вы. Вы столько знаете о недвижимости.
Он помедлил с ответом:
— Если ваши клиенты решатся что-то приобрести, они вам заплатят?
— А, так вы уже подсчитываете, сколько вам придется заплатить мне за то, что я нашла вам покупателей?
Он мужественно хмыкнул:
— У нас в Англии так не принято.
— Я — тоже из Англии, Джереми.
— Но вы — не агент по продаже недвижимости. Будь вы им, мы бы поделили комиссионные пополам, но, так как вы выступаете посредником, вы тоже, получается, покупатель…
— Один процент.
— Простите?
— Мы берем один процент от стоимости покупки.
Она ожидала, что он начнет торговаться, но вместо этого услышала:
— Кто это — «мы»?
— Наша компания, — расплывчато ответила она. О Клайве лучше пока не упоминать.
Джереми сказал:
— Мы сами работаем на полутора процентах.
— Но вы же — единоличный агент?
Он осторожно кивнул. Она быстро ответила:
— Тогда ваш процент больше.
— К сожалению, нет. Полагаю, если бы нам пришлось платить за наем — что делается крайне редко, — то нам пришлось бы взимать еще пятнадцать процентов.
— Пятнадцать процентов от чего?
— От нашего вознаграждения, разумеется.
— Пятнадцать процентов от полутора процентов? Неужели вы серьезно полагаете, что мы стали бы работать за каких-то ноль двести двадцать пять сотых процента — пару сотен фунтов? На это даже билета на самолет не купишь.
— Гляжу, с арифметикой у вас полный порядок. Но здесь вам не Америка. Комиссионные у нас значительно меньше. — Он хрипло усмехнулся. — Не знаю порой, как нам удается сводить концы с концами.
— Один процент от общей суммы сделки, или нам не о чем разговаривать.
Он покачал головой и прищелкнул языком — точно ребенка успокаивал. Однако Стречи не была уверена, что они смогут что-то получить от покупки недвижимости. Клайв поручил ей разведать обстановку на рынке и оценить реакцию клиентов. «Обрати внимание, какое жилье кто выберет», сказал он. Но зачем? Она уже привыкла во всем подчиняться Клайву. Стречи, всегда такая спокойная и самоуверенная, позволила обаятельному мошеннику устанавливать правила и принимать решения. Способность к критическому анализу оставила ее, и она всецело подчинилась ему.
— Вы ведете игру, — огорошил ее Джереми.
— М-м?
Джереми был прав: игра действительно велась. Та самая игра, о которой ей было известно, — продажа титула по завышенной, мягко скажем, цене — была не единственной. Клайв упоминал недвижимость, и другая Стречи, которая беспрекословно ему подчинялась, подумала, что помогает потенциальным лордам почувствовать себя дома. Если же она станет показывать им дома, они живо представят, что живут здесь. Лорды поместья.
— А я люблю играть в игры, — улыбаясь, продолжил Джереми.
— Что вы имеете в виду?
Он понимающе улыбнулся:
— Все эти «поиски недвижимости» — чистой воды надувательство, правда ведь? Хотите, чтобы я купился? Вы играете со мной в игру, мисс Стречи, но полагаю, что пора раскрыть карты.
Одним глотком она осушила кружку:
— Спасибо за пиво.
— Не так быстро. — Он положил ей руку на запястье. — Где вы остановились?
«Вот и хорошо, — подумалось ей, — он не знает, что я живу здесь».
— У друзей.
— Я их знаю? Вообще-то я знаю почти всех в округе — работа такая. Держу пари, снимаете комнату в каком-нибудь хорошеньком отельчике. Полагаю, в одиночестве?
— А может, я сплю с мистером Кантабуле.
Он пристально посмотрел на нее:
— А может, мы сходим куда-нибудь поужинаем? Я знаю парочку мест. Или купим бутылочку и ко мне?
— Нет, спасибо.
— Не сидеть же вам весь вечер одной?
— Я устала.
Что со мной такое, спрашивала она себя. Обычно я запросто таких отшиваю, а не позволяю заманивать себя всякими двусмысленностями. Что это я, в самом деле?
— Не беспокойтесь, — улыбнулась она. — Держу пари, кто-нибудь из моих клиентов да соберется прикупить у вас домик.