Когда они добираются до первого этажа, Рафаэль приоткрывает дверь и осторожно выглядывает наружу.
— Вперед! Теперь первым иду я. Никуда не отходи, ни за что на свете!
Указатели аварийного выхода различимы с трудом.
Они оказываются в гигантском зале: это Королевская библиотека.
Останавливаются перед громадной дверью, выходящей на огромную крытую галерею. В центре широкой вспомогательной пристройки — круглое строение, вмещающее в себя читальный зал, множество киосков на первом этаже и ресторан. С другой стороны, противоположной выходу из музея, по углам прикреплены к полу бессчетные столы и стулья, где тысячам ежедневных посетителей предлагается фаст-фуд. Но сейчас, разумеется, все закрыто.
Рафаэль и девушка, прижимаясь к стене громадной галереи, стремительно двигаются дальше, к выходу. Пролет лестницы, по которому они бегут, похож на громадное целинное поле, защищенное от непогоды стеклянным куполом.
Лунный свет становится заметен; сейчас он оставляет вокруг белые пятна.
Сумрак пронзает вспышка, неведомая сила толкает Рафаэля на стену, он оседает, зажимая рукой плечо. Сара бросается к нему, чтобы помочь подняться. Мужчина стонет, но рана, судя по всему, не слишком серьезна.
Издалека, со стороны закусочных, надвигаются два силуэта.
— Возьми пистолет.
— Ты с ума сошел?
— Выстрели несколько раз, не целясь, — настаивает Рафаэль.
Сара оглядывается. Тени остаются на прежнем месте. Наконец девушка решается: берет предложенное Рафаэлем оружие и стреляет трижды, вслепую.
Они прячутся за приемную стопку музея. Рафаэль снимает пальто и растирает руку в том месте, куда попала пуля: почти рядом с плечом.
— Мне повезло.
— Правда? Так значит, это — пустяковая царапина? А я-то думала, ты испустишь дух у меня на руках.
— Может быть, это еще случится.
— Джек! — слышится откуда-то из вестибюля. Это Барнс.
Рафаэль поднимается и рывком притягивает Сару к себе:
— Что ты собираешься сделать? — шепотом спрашивает девушка. У нее такое ощущение, что сердце вот-вот выскочит из груди.
— Ты не можешь ее убить и не позволишь ей умереть, потому что тебе неизвестно, кому она передала бумаги. Поскольку она — единственное звено, связующее тебя со списком, что, по-твоему, станет с заданием после ее смерти? — Рафаэль достает оружие и прижимает к виску Сары.
— Что ты задумал? — Саре кажется, что она вот-вот упадет в обморок.
Удача вновь изменила Барнсу.
— Да ладно тебе, Джек, неужели ты действительно способен застрелить невинного человека?
— Барнс, ты отлично меня знаешь. Мы с тобой из одного дерьма слеплены.
— Чего ты хочешь? — спрашивает разведчик, предчувствуя ответ.
— Слушай внимательно. Я уйду отсюда вместе с девушкой, а ты прикажешь своим людям убрать оружие и не двигаться, пока мы будем выходить. И тем, кто здесь с тобой, и тем, кто снаружи.
— Джек, давай без глупостей.
— Значит, до сих пор ты никаких глупостей не совершал? — саркастически замечает Рафаэль.
Барнсу остается лишь смириться:
— Прекратить операцию! Опустить оружие! Пусть уходят, — произносит он в крошечный микрофон на лацкане пиджака.
Рафаэль вытаскивает Сару из укрытия, подальше от приемной стойки, и пятясь, продвигается к выходу.
Их окутывает ночная прохлада. Спускаются по ступеням, минуя расстояние до ворот, украшенных гербом королевы Елизаветы Второй. Оружие по-прежнему у виска Сары. Отсюда до машины — рукой подать.
И вскоре они уже мчатся в сторону Блумсбери-стрит.
— Что ты собирался сделать?! — срывается на крик девушка, когда машина на полной скорости сворачивает к Блумсбери-стрит.
— Спасти нас, — не оборачиваясь, отвечает Рафаэль.
— Спасти?
— Перестань задавать лишние вопросы. Нас преследуют, и уйти будет непросто. Хотя сейчас, скорее всего, погони не будет.
Автомобиль сворачивает направо, в сторону Нью-Оксфорд-стрит. Гримаса на лице Рафаэля выдает его боль. На перекрестке с Тоттенхем Корт-роуд загорается красный свет, и «Ягуар» останавливается.
— Давай поменяемся местами, — предлагает Рафаэль.
— Что?
— Садись за руль! Дальше поведешь ты. Я не могу.
Сара продолжает вести машину до Оксфорд-стрит, главной торговой улицы Лондона. Наклоняется, открывает бардачок, достает список, и швыряет на колени Рафаэлю:
— Вот, держи. Я положила бумаги сюда и забыла взять, когда мы выходили из машины.
— Твоя забывчивость нас спасла… на этот раз. Несколько минут они молчат, автомобиль мчится вперед.
— Я не знаю, куда ехать, — наконец произносит Сара.
— Это не важно. Продолжай двигаться вперед. Ничего страшного, если ты несколько раз проедешь по кругу.
— Скажи, ты бы действительно выстрелил? Если бы они не подчинились тебе, ты бы смог в меня выстрелить?
— Да, — не задумываясь, отвечает Рафаэль. — А потом убил бы себя. Поверь, если бы все сорвалось, то я тем самым лишь оказал бы тебе услугу. Лучше погибнуть, чем попасть к ним в руки. А то, что ты оставила список, специально или преднамеренно, оказалось самым лучшим выходом. Это просто замечательно!
— То есть, иными словами, если мы снова окажемся в подобной ситуации, но крыть будет нечем, то ты, не задумываясь, нажмешь на курок, чтобы застрелить меня, а потом покончишь с собой?
— Совершенно верно, — подтверждает Рафаэль, по-прежнему не проявляя никаких эмоций.
— Это мой отец отдал тебе такой приказ?
Рафаэль смотрит на девушку, Сара не отводит взгляда и ненадолго отвлекается от дороги.
— Нет. Но уверяю тебя, если бы ему пришлось узнать о моих планах, он именно так бы и поступил.
— Понятно. — Девушка вновь отворачивается, — все ясно, Джек. — Она многозначительно выделяет имя, точно в нем — решение всех мучительных сомнений, спасение от обманов и разочарований. — Тебя на самом деле зовут Рафаэль?
— Возможно.
— Джек?
— Нет.
— Так как же тебя зовут?
— Тебе лучше не знать. Слушай, твоего защитника все равно зовут Рафаэль, и пока это имя ничем себя не запятнало. Без сложностей, конечно, не обошлось, но и успехи немалые. Джек — это кличка Джека Пейна, состоявшего в П-2, и сейчас он раскрыт как двойной агент. А значит, технически Джек Пейн мертв.
— А кто этот Джеффри Барнс?
— Начальник из ЦРУ. Гад и взяточник. Мне доводилось участвовать в нескольких операциях под его руководством, и уверяю тебя: раз он покинул свой кабинет и лично явился к нам, то это потому, что мы задали ему чертову уйму работы.