– Гамбургер, лук и пикули? – догадывается Воорт.
– Вы быстро схватываете, сэр.
Черный крайслеровский седан с включенным мотором ждет на углу. При их приближении поднимается серое облачко выхлопа. Воорт хмурится:
– Никогда не слышал о Национальном агентстве по оценке угроз.
– Да почти никто и не слышал. Я могу ответить на все основные вопросы, вы можете найти информацию в Сети, но за разными подробностями – к генералу. НАОУ учреждено, чтобы оценивать угрозы, с которыми сталкивается страна, и реагировать на них, – объясняет лейтенант, словно цитируя заученную наизусть формулировку заявления о целях организации. – Мы определяем и обуздываем их, сэр. По крайней мере таков лозунг. Мы согласовываем разведывательную информацию, полученную от других агентств, и наши эксперты разрабатывают стратегию обращения с этими угрозами.
Воорт обдумывает услышанное.
– Угрозы внутри страны?
– В основном за границей. Военные планы. Ядерный терроризм. Тяжелые снаряды. Но мы можем действовать и здесь.
Воорт садится в машину.
– Я всегда думал, что этим занимается ФБР или ЦРУ. Почему вы?
– В свое время я задавала этот же вопрос, сэр. Полномочия этих агентств более ограниченны, чем наши. ФБР сосредоточивается на внутренних проблемах. ЦРУ остается за границей. А мы не добрались еще до Бюро по контролю за соблюдением законов об алкогольных напитках, табачных изделиях, огнестрельном оружии и взрывчатых веществах. И до секретной службы МО. – Она заливается краской. – Министерство обороны. Мы координируем всех. Как правительство. Немножко дублирования никогда не повредит.
Видимо, это шутка.
Машина, набирая скорость, разворачивается на Коннектикут-авеню и мчится к Потомаку, повторяя в обратном порядке путь такси.
Воорт, вспомнив имена из списка Мичума, спрашивает:
– Значит, если, например, НАОУ беспокоят военизированные экстремистские формирования в Монтане, это будет считаться угрозой?
– Все будет зависеть от того, что они планируют, – отвечает красотка лейтенант. – Знаете, сэр, кое-кто считает, что следующая война будет здесь. Полагаю, наши эксперты анализируют их деятельность. Но это вне моей компетенции.
– А если кто-то продает военные секреты Ираку?
– Генерал будет знать.
Они выезжают по мосту Четырнадцатой улицы в Виргинию, влившись в быстрый поток в южном направлении по шоссе 395 и миновав пробку из машин, пытающихся двигаться на север – в город. Пригороды перетекают один в другой. Окрестности никак не могут решить, кем себя считать: новыми жилыми массивами или сосновым лесом? Кое-где вдоль дорог установлены, вызывая приступы клаустрофобии, бетонные шумозащитные экраны.
– Вам случалось сталкиваться по работе в НАОУ с Мичумом Кифом?
– Это имя мне незнакомо, сэр.
– А с полковником Джоном Шеском?
Лейтенант кивает:
– В военном колледже я читала его статьи, но лично с ним не знакома.
– Статьи?
– Выбор между личными свободами и проблемами безопасности. Ядерный терроризм в двадцать первом веке. И тому подобное.
После двадцати минут, не принесших новой информации, они сворачивают с межштатного шоссе в Квонтико. Полоса торговых центров сменяется пригородами. Они добираются до более богатого района больших городских домов. Стили перемешаны, царят безвкусица и пестрота. Викторианский особняк – рядом с домом в колониальном стиле. Кирпичный коттедж соседствует с домом в стиле шекспировской эпохи. «Крайслер» замедляет ход у белой, посыпанной гравием подъездной дорожки перед одноэтажным кирпичным домиком с дорическими колоннами, поддерживающими маленький портик, и двумя крыльями, дугами уходящими назад, на участок с возвышающимися соснами. Извилистая дорожка обсажена живой изгородью. На подъездной дорожке стоит красный джип «Чероки». Кружевные занавески скрывают все, что таится за стеклянными дверями. В доме нет ничего запоминающегося.
– Генерал надеялся, что сможет поспать пару часов до вашего прибытия, сэр.
– А что за ЧП не давало ему спать? – спрашивает Воорт, размышляя, не был ли это Шеска.
– Генерал Рурк сообщит вам. – Она не добавляет: «Если захочет».
Человек, который открывает дверь на стук лейтенанта, выглядит вполне выспавшимся. Румяный здоровяк лет шестидесяти. Светлые с проседью волосы коротко подстрижены на висках и завиваются сзади, над воротом черного вязаного свитера и белой рубашки. Крупная квадратная голова и массивное тело бывшего спортсмена. Лицо лоснится, словно после бритья. Непроницаемые синие глаза того же оттенка, что и жесткие новые джинсы. На ногах, как ни странно, сандалии.
– Лейтенант, подождите в машине.
– Есть, сэр.
Лейтенант без дальних слов разворачивается и уходит к «крайслеру». Воорт остается наедине с генералом.
– Хорошо долетели? – безразлично спрашивает Рурк.
– Прекрасно.
– Вы ели?
– Бублик.
– Я как раз жарю бифштекс и яичницу. Люблю завтракать по-настоящему. Присоединитесь?
– Никогда не отказываюсь от бифштекса, особенно хорошо приготовленного. Насколько я понимаю, ночью было какое-то ЧП.
Хмыканье. Генерал поворачивается, бросив Воорту через плечо:
– Тут каждую ночь ЧП. Люди не представляют себе, что творится, пока они спят.
За годы работы Воорт узнал, что обычно бывает полезно принять приглашение информатора на еду или выпивку, даже если не хочешь ни есть, ни пить. Совместный обед снижает напряжение, а судя по прохладно-вежливому приему, попытаться снять напряжение не помешает.
Рурк ведет его через гостиную, такую же ничем не примечательную, как и дом снаружи. Диван и кресла травянисто-зеленого цвета, как и ковер с грубым ворсом. Мебель из мореной сосны, стеклянный кофейный столик. Убранством комната напоминает картинку из туристического каталога.
Украшения на стенах азиатские, по большей части вставленные в рамочки зарисовки цветными карандашами. Хижины и рыбаки на реках. Баркасы, дрейфующие под пальмами. Крестьяне, бредущие по рисовым полям. На встроенных стеклянных полках Воорт видит миниатюрные махагониевые сундучки из Южной Америки и керамику, похоже, ближневосточную. Деревянные маски родом из Африки. На книжных полках – те же корешки, что и в кабинете Шески. Сунь Цзы. Наполеон. Генерал Гордон в Судане.
– Вот черт. Снова взрыв, – говорит Рурк, когда они заходят на кухню. Он останавливается и внимательно смотрит на маленький телевизор на кухонном столе возле открытой упаковки яиц. Картинка есть, звук выключен.
Сердце Воорта переворачивается.
На экране, под изображением спасателей появляется титр: «Сараево».
– Идемте во двор. Я уже начал готовить мясо. Детектив, мне очень не нравится то, чем мы намерены заняться. Чует мое сердце, это будет один из худших разговоров в моей жизни.