С возрастом она стала как две капли воды похожа на сестру, покойную жену Джастина, — это открытие и заставило его оцепенеть от изумления. Он перешагнул порог, не сводя с нее глаз. Вылитая Алисия!
Кроме натянувшейся жилки на шее и недовольного взгляда, ничто не выдавало ее переживаний и того горя, которое на нее обрушилось.
Ни намека на дружеский поцелуй в щечку или хотя бы рукопожатие с ее стороны. Лишь сдержанный кивок — неизменная вежливость леди из уважаемой и богатой семьи.
— Спасибо, что нашел возможность приехать.
В доме никого не было, этого Джастин не ожидал. Не нашлось никого, кто бы пришел поддержать? Как будто прочитав его мысли, Виктория объяснила, проходя в гостиную:
— Я не одна, просто попросила всех удалиться на время.
Он кивнул:
— Ясно.
Почувствовав, что надо как-то пояснить, она продолжила:
— Мне было бы неловко беседовать с тобой при них. А им было бы неловко в твоем присутствии. — Она умолкла, но Джастин догадался, что она не собирается смягчать свои слова, наоборот, будет бить по самому больному. — Я имею в виду родителей.
— Понятно.
Они подошли к диванам, и Виктория села первой, заняв место ровно посередине. Джастину оставалось только опуститься в кресло напротив. Теперь их разделяла покрытая скатертью оттоманка, служившая кофейным столиком.
Молчание начало затягиваться, и Джастин сказал:
— Приношу свои соболезнования по поводу Рональда.
Виктория откликнулась моментально.
— Не понимаю, зачем ты приехал.
— Отцу показалось, что тебе понадобится моя помощь.
— Да, он так сказал. И чем же ты сможешь мне помочь, по его мнению?
— Ну… сперва он думал, я поучаствую в поисках Рона.
— Рона уже нашли.
— Да. Теперь я, наверное, мог бы выяснить, что с ним произошло. И почему. Если ты не против…
Виктория промолчала. Ну и ладно. Ему достаточно было просто смотреть на нее и воображать, будто перед ним Алисия. Мысли упорно, вопреки желанию, влекли его в прошлое. В тот день, когда он впервые встретил Алисию. Это было в университете — стояло лето, и она шла с голыми ногами. Однако лето летом, а ветер дул прохладный, и ноги у нее были все в мурашках. С тех пор в разлуке жена всегда вспоминалась ему именно такой — загорелой, голоногой и в мурашках. До того момента, когда она покончила с жизнью и веселую картинку вытеснил другой образ: Алисия в луже крови, половина лица отстрелена.
И снова Виктория как будто прочитала его мысли. В который раз Джастина поразила эта ее способность. Еще девчонкой она понимала его так, как не всегда могла понять Алисия, а ее язвительные шуточки заставляли старшую сестру теряться в догадках. Виктория всегда откуда-то знала, о чем он думает, особенно когда думал он о чем-то не совсем подходящем. Он улыбнулся, вспомнив, как эта четырнадцатилетняя пацанка бегала за ними хвостом, потому что им, старшим, позволялось недоступное — пить и ходить в кино на взрослые фильмы.
— Я на нее похожа, да?
Джастин кивнул. «Да» вырвалось печальным вздохом.
— Я вижу ее каждый день, каждый раз, когда смотрюсь в зеркало.
Джастин попробовал закрыть глаза — может быть, так разговаривать будет проще.
— А ведь когда-то мы были друзьями, помнишь?
Она кивнула в ответ, и он продолжил:
— Многие вещи я себе вспоминать не позволяю. Иначе слишком тяжко. Но тебя мне не хватает.
— А мне не хватает сестры! — отчеканила она с неожиданной издевкой.
Слова прозвучали как пощечина, но Джастин попытался сохранить спокойствие.
— Не хочешь ничего рассказать мне о Рональде?
— А что я тебе должна рассказать?
— Вики…
— Виктория. Меня зовут Виктория.
— Ладно. Виктория. Ты хочешь, чтобы я выяснил, что произошло с Рональдом? Или чтобы мы с этим ужасом поскорее исчезли из твоей жизни?
Теперь настала очередь Виктории закрывать глаза.
— Я жду ребенка! — выпалила она, уже с открытыми.
Джастин вздрогнул.
— Я не знал. Мне никто не говорил.
— Никто не знает. Шесть недель. Мы не хотели объявлять, пока не удостоверимся, что с ним все в порядке.
— Даже не знаю, что сказать… Поздравления, наверное, сейчас неуместны, но я все равно за тебя рад!
— Мы с Роном решили, что, если будет девочка, назовем Алисией.
— Молодцы. Это вы правильно.
Он увидел, что у Виктории дрожит нижняя губа. Слова просятся наружу, но застревают в горле?
— Я не хочу знать, что произошло с Рональдом! Мне все равно, кто это сделал и почему так случилось. Мне важно другое: он сам сделал так, чтобы уйти из жизни. — Теперь она дрожала всем телом, казалось, ее бил лихорадочный озноб. — Остальное не имеет значения. Сперва сестра, теперь муж! Почему, как так может быть?
— Вики…
Джастин привстал с кресла, но она предостерегающим жестом остановила его.
Усилием воли ей почти удалось справиться с дрожью, и она застыла, готовая взорваться от нечеловеческого напряжения.
— У меня будет ребенок! Ребенок, который никогда не увидит своего отца. И когда он… или она… спросит — мне придется рассказать о Роне. Так что я не хочу знать правду… но должна знать.
— Так давай я этим займусь.
Молчание. Наконец Виктория кивнула.
— Расскажи мне все, что тебе известно, — негромко попросил Джастин.
— Что рассказать? — Она уже успокоилась. Как будто дала себе хорошенько выплакаться и слезы принесли облегчение.
— Я ведь знал его только в молодости, взрослым я его вообще не видел. Так что я его, считай, не знаю вовсе. Давай начнем с работы. Чем он занимался?
— В основном финансовой аналитикой. Иногда делал кое-что для твоего отца.
— Что именно?
— Разное. Проводил исследования, анализ компаний или продукции. Для возможных инвесторов. Вычислял потенциал роста стоимости акций.
— Или падения?
— Разумеется.
— То есть, если он дает инвестору отрицательный отзыв на компанию, могут найтись недовольные?
Она задумчиво покачала головой.
— Может быть. Хотя вряд ли. Во-первых, в компании неизвестно, кто именно их проверяет. И потом, нельзя сказать, что решение об инвестициях зависит от одного-единственного человека, который руководствуется только отчетом. Там много кто участвует.
— Рональд специализировался на какой-нибудь определенной области?