Внимательно посмотрел на стол, откуда сняли системный блок. И тут заметил шкаф у дальней стены. Внутри оказалось оптимально организованное пространство — наверху полки, чуть пониже две перекладины, чтобы вешать брюки и рубашки. На полках громоздились канцелярские принадлежности и то, что, видимо, некуда больше было девать, — пустые подарочные упаковки, ленточки, оберточная бумага, диски, фотографии в рамках, лишенные права красоваться на виду. Здесь-то Джастин и увидел вторую кошку. Она была черно-белая и лежала в нижнем углу шкафа. Она не шевелилась и не мяукала. Для нее все было кончено. Ей свернули шею.
Джастин отшатнулся. Теперь можно не гадать, сам Эллис забрал системный блок или это сделал кто-то другой. Ясно, что не он.
Кто-то побывал в квартире. Украл компьютер. И убил кошку.
Джастин вытащил сотовый и набрал номер Реджи. Она хотела сказать какую-то колкость насчет свидания, но он, прервав ее на полуслове, спросил, не может ли она прислать эксперта в район Грамерси-парк снять отпечатки пальцев. Подробности завтра утром. Она ответила, что вроде может.
Эксперт прибыл менее чем через полчаса, Джастин все это время не выходил из квартиры. Показал фэбээровцу компьютерный стол и шкаф в кабинете. Потом добыл под раковиной в кухне пластиковый мешок для мусора и положил в него убитую кошку.
Эксперт дал Джастину понять, что справится и без него, так что нет нужды стоять над душой. Результаты будут отправлены агенту Боккенхойзер и агенту Флетчеру.
Джастин поблагодарил и ушел. Заметив на углу, в сотне метров от дома Эллиса, мусорные баки, он подошел к ним и опустил туда мертвую кошку.
Теперь можно садиться на поезд и ехать домой, только сначала надо заглянуть еще раз к Белинде. Изначально он собирался оставить связку ключей — ее и Эллиса — у консьержа. Она будет и дальше следовать своему распорядку. Просто ей придется кормить на одну кошку меньше, и то, она, наверное, не сразу это поймет. Кошки, по ее словам, не стремились с ней знакомиться. Значит, Белинда будет, как и прежде, заглядывать к Эллису, в блаженном неведении о печальной участи одной из кошек.
Однако кража системного блока навела Джастина на другие мысли.
Поэтому, оказавшись перед входом в дом, где жила Белинда, он помахал ключами перед носом у консьержа и сказал, что поднимется. Консьерж потянулся к кнопке домофона, но Джастин перехватил его руку и, показав удостоверение агента ФБР, объяснил, что домофон в его планы не входит. Консьерж закивал и замахал руками, мол, конечно-конечно, как вам будет угодно.
Поднявшись, Джастин открыл дверь в квартиру Белинды. Девушка лежала на диване в той же позе. Даже не пошевелилась за все это время. Джастин ни капли не удивился, услышав, что она храпит.
Не прошло и пары минут, как он нашел то, что искал, и сунул в карман пиджака. Будь он искренне верующим, он бы непременно возблагодарил Бога за то, что сотворил Белинду такой болтливой.
Уходя, Джастин заметил оставленную на столе записку. Он взял ее и скомкал. Белинде не обязательно знать обо всем, что произошло. Надо написать новую. На этот раз он ограничился одним словом: «Спасибо!»
По дороге к вокзалу Пенн-стейшн он снова вспомнил о погибшей кошке. При мысли о ней он расстроился и одновременно удивился, почему, сумев привыкнуть к человеческой смерти, не может спокойно относиться к смерти животного. Наверное, потому, ответил он сам себе, что животные ни в чем не виноваты. А люди, наоборот, виноваты во всем сами. Он подумал о том, что убийство человека всегда имеет под собой цель. Пусть извращенная, причина всегда найдется — ревность, жажда денег или власти. Убийство — всегда преступный способ добиться низменной цели. А животные? Тут нет ни причины, ни средства, ни цели. Прикончить ни в чем не повинную зверушку может только тупой, злобный, жестокий мерзавец.
Он вспомнил, как сунул кошку в мусорный контейнер.
Не слишком пышные похороны для существа, которое никому ничего не сделало плохого.
С другой стороны, цель и тут оправдывает средства.
Лучше тихого ночного вагона, катящего домой в Бриджхэмптон, могло быть только одно: горячая-прегорячая парилка, а потом холодный душ. Тем не менее Джастин надеялся, что тишина и относительное спокойствие не хуже справятся с липким налетом усталости и вины. Когда, сойдя с поезда, он садился в такси до Ист-Энда, его почти совсем отпустило.
Он лег в постель и понял, что сегодня обойдется без рюмочки на сон грядущий. И тут зазвонил сотовый. Телефон остался внизу, включенный на виброзвонок, но все равно было слышно, как он дребезжит на твердой столешнице. Джастин выскочил из кровати и едва успел схватить трубку. Однако, услышав голос звонившего, он не сразу решил, огорчаться или радоваться своей прыти.
— Джей? — позвала Эбби Хармон.
Он не ответил.
— Джей? — повторила она. — Это Эбби.
— Я понял.
— Извини, что не звонила…
— Угу, — выдавил он.
— Мне нельзя было. Адвокат запретил.
— А теперь разрешил?
— Нет. Просто захотелось поговорить.
— Ясно.
— Ты, кажется, не рад.
Джастин не ответил. Что на это ответишь?
— Я уже запуталась, кто на моей стороне, кто нет.
— Я на твоей, — ответил он.
— Да, я знаю. Знаю. Но…
— Что «но»?
— Все говорят по-разному.
— Что тебе говорят, Эб?
— Я не могу, с тобой это обсуждать не разрешается.
— И ты не проговоришься, если я спрошу, что именно тебе не разрешается обсуждать?
Послышался ее сдавленный смех.
— Нет. Не проговорюсь. Спасибо, что развеселил. Первый раз смеюсь за все это время. А ведь всего неделя… страшно подумать.
— Эб, кто тебе велел со мной не разговаривать?
— Адвокат. Отец Эвана. Все.
— Ты общаешься с Хармоном-старшим?
— Да. Он… он очень меня поддерживает.
— И он больше не думает, что его сына убила ты?
— Он так никогда и не думал, Джей. Он просто… это он с горя. Сломался, узнав про смерть Эвана.
— Я думал, он у нас несгибаемый.
— Я была к нему несправедлива. Он… действительно очень помог.
— А еще кто, Эбби? Кто еще тебе помогает?
— Линкольн.
— Линкольн Бердон?
— Да. Он всегда был рядом с Эваном. Он, по сути, его наставник.
— Эбби, мне очень нужно тебя увидеть.
— Не могу, Джей. Лучше не стоит.
— Почему?
— У нас был роман. Я все еще под следствием. Ты работаешь на ФБР. Ты это следствие ведешь. Адвокат меня предупредил, что нельзя.