Тим снова кивнул, и Мэйбек сделал еще один удачный выстрел.

– Он пока сопротивляется, – сказал Мэйбек. – Наверняка натянул на голову футболку. Подождем минуту.

Они смотрели, как из разбитого окна валит дым. Затем раздался яростный кашель; было слышно, как Кейнер мечется по чердаку.

– Сейчас мы с Медведем займем боевую позицию, а ты выпустишь еще один заряд, – сказал Тим. – Если понадобится, закидаешь дом гранатами с черного хода.

– Но перед тем, как бросить гранату, подержи ее секунды две-три, выдернув чеку, – чтобы она, не приведи Господь, не прилетела обратно, – сказал Миллер.

Тим с Медведем выскочили из-за Монстра и кинулись через двор к дому. Они встали, прижавшись плечами к стене у входа. Тим протянул руку и выдернул из проема дубинку; дверь с грохотом захлопнулась.

В дом залетел еще один баллон с газом. Раздался громкий удар – Кейнер спрыгнул с чердака в ванную. Тим помахал Мэйбеку, и тот запустил еще три баллона в открытое окно второго этажа.

Из окна послышались хриплое дыхание и глотающие звуки, затем скрип ботинок на лестнице.

– Давай же, большой мальчик, – прорычал Медведь. – Подыши свежим воздухом.

Дом затрясся – Кейнер ступал по лестнице на первый этаж. Они слышали сквозь дверь, как он хрипит и задыхается. Кейнер был уже метрах в десяти от выхода. Тим снова подал знак; Томас с Фридом обежали вокруг дома и принялись забрасывать окна газовыми гранатами. Кашель становился все громче.

Кейнер взревел, словно раненый воин, жаждущий отмщения. Тим изо всех сил сжал боковую ручку дубинки; костяшки его пальцев побелели. Медведь занял позицию стрелка, встав на одно колено и прижав к плечу приклад своего «ремингтона». Дуло смотрело в дверь на уровне живота человека.

Кейнер шагал все быстрее; наконец он не выдержал и рванулся к двери. Тим напряг колени и плечи, глядя на дверную ручку; ручка была сантиметрах в пятнадцати от него. Его сердце бешено колотилось; он замахнулся, заведя дубинку за спину. Издав оглушительный рев, Кейнер ломанулся в дверь, словно рвущийся к мячу полузащитник; под диким натиском нижняя петля соскочила, и из трещины полетели щепки. По инерции Кейнера вынесло на крыльцо; в его правой руке был AR-15. Тим с размаху огрел Кейнера резиновой дубинкой по черепу, и тот рухнул на спину.

52

Три надзирателя в перчатках и касках, держа перед собой плексигласовый щит, вошли в камеру Кейнера. Щит был прозрачным и вогнутым; с его помощью можно было прижать заключенного к стене. Запястья Кейнера сковывали наручники. Он повел локтями и, свирепо поглядывая, подался назад, словно разъяренный бык. Его щеки стали пунцовыми, на них поблескивали подсохшие слезы. Покрасневшие от перца глаза напоминали глаза монстра из комиксов. Тим, Медведь и Геррера смотрели на происходящее в камере из коридора.

С Кейнера сняли «цвета», джинсы и приводную цепь, заменив все это оранжевым тюремным комбинезоном. На вещевом складе так и не нашлось одежды нужного размера, поэтому верх комбинезона остался незастегнутым, открывая футболку с надписью «Кончай глазеть на мой член!». Заметив Тима, Кейнер уперся плечом в плексиглас, резко вздохнул и оттолкнул щит, сбив с ног стоявшего в центре надзирателя. Двое других с силой навалились на щит, но Кейнер успел наступить на колено упавшего человека; колено хрустнуло.

Раненый надзиратель взвыл от боли и отполз в сторону; его товарищи попытались прижать Кейнера щитом к стене. Один из них опустился на четвереньки и с силой дернул громилу за ноги. Кейнер рухнул на бетонный пол, ударившись головой. Пока он еще не успел прийти в себя, его связали и вынесли из камеры; для этого понадобилась помощь еще четверых надзирателей.

– Отведите его в комнату для допросов, – сказал Тим. – И пристегните наручниками к креслу.

Пока Кейнера тащили по коридору, он попытался плюнуть в Тима, разбрызгивая слюну вокруг рта.

Медведь тяжело дышал; воздух со свистом проходил сквозь зубы. Они следовали за конвоем.

Одну из стен просторной комнаты занимало одностороннее зеркало для наблюдения; под ним стояла картонная коробка. В дальнем углу было прикручено болтами металлическое кресло к полу. Надзиратели наручниками прицепили Кейнера к креслу, сковав ему руки и ноги, и оставили наедине с Тимом, Медведем и Геррерой. Кейнер напрягся и начал яростно дергаться из стороны в сторону, пытаясь оторваться от кресла. Медведь хотел было подойти, но Тим остановил его за руку. Кейнер метался в кресле и нещадно крыл все на свете еще минут десять, но наконец устал и затих.

Этот гигант был слишком велик для кресла. Его лицо наполовину закрывала тень. Та же копна черных волос, как и на фотографиях, те же крупные уши, похожие на ломти бекона, плотно прилегающие к черепу. Предплечья словно рельсы, чудовищно широкие запястья. Когда он ворочался, наручники поскрипывали о кресло. Комната быстро наполнилась резким и едким запахом пота.

Тим шагнул ему навстречу. Наконец-то он стоял лицом к лицу с одним из бродячих «грешников». Наконец видел лицо подонка, смотревшего на раненую Дрей. Он забыл о том, что за зеркалом сидели Таннино и Мелейн. Он забыл обо всем, кроме себя, Кейнера и разделявших их полосок бетона. Он оцепенел от ярости и едва различал лицо Кейнера.

Он достал револьвер и направил его в лоб Кейнера. Кейнер удивленно посмотрел на него.

Тим бросил Геррере ключи.

– Расстегни наручники.

Геррера смотрел на Тима с испугом и восхищением.

– Он уже успокоился, – сказал Тим. – Мы ведь взрослые ребята и можем играть в одной песочнице, не так ли?

Кейнер, взъерошенный после своих неудачных попыток разорвать цепи, откинулся на спинку кресла и усмехнулся:

– Да уж.

Голос хрипел в его гортани, это предвещало развитие раковой опухоли.

Геррера отцепил браслеты на его запястьях, но на лодыжках расстегивать не стал. Тим держал Кейнера под прицелом, пока Геррера не отошел, затем опустил револьвер. Кейнер потер окровавленное левое запястье – пока его волокли по коридору, браслет изрезал кожу. Дикие глаза блестели из-под спутанных волос.

– Ты, должно быть, догадываешься, как отчаянно мы тебя искали, – сказал Тим. – Где же ты был?

Кейнер послушно улыбнулся:

– То там, то здесь.

– Вот как.

Было странно наблюдать, как ярость в нем резко сменилась спокойствием.

– Где Дэн Лори?

– Даже смутно не представляю.

– Я знаю, что вы координируете планы. Где он?

– Ты ошибаешься. Я не знаю, где он, а он не знает, где я. Так проще – одного сцапают, другой на свободе. – Он провел по зубам широким и плоским языком.

– Я тебе не верю. Мне кажется, ты в курсе, где он залег.

– Чего это ты так зациклился на Дэне?