— Это мой единственный шанс, — сказал он. — Наш единственный шанс.
Аманда молча кивнула, и они всю ночь катили на юг по Девяносто пятому шоссе, только один раз остановившись на бензозаправочной станции неподалеку от Ричмонда, штат Виргиния. Платили наличными — у Карла все еще оставалось чуть больше семисот долларов из денег, которые ему выдал банкомат на Бродвее, — чтобы ФБР не смогло обнаружить их по кредитным картам. Аманда села за руль, а Карл задремал, судорожно вздрагивая во сне. Когда наступило утро, беглецы увидели, что находятся в двадцати милях от города Рали, столицы штата Северная Каролина, возле одного из новых, ужасающе больших центров технического обслуживания, которые как грибы выросли на дорогах страны. Каждый из центров стал автономным, круглосуточным памятником предприимчивости и вредной пище, возведенным посредине автострады, чтобы быть доступным автомобилям, движущимся в обоих направлениях. Этот мог похвастаться двумя заправками: одной для легковых автомобилей, другой — для грузовиков и автобусов, магазинчиком, торгующим йогуртом, мороженым и молочными десертами, ресторанами «Рой Роджерс», «Биг бой», «Сбарро-пицца» и «У Натана», кофейней «Гурмэ-бин», банкоматами, телефаксами, игровыми аттракционами, комнатами отдыха, туристическим бюро и небольшим универсальным магазином, в котором Аманда приобрела местную газету и «Вашингтон геральд», а также две коробки печенья в форме животных и литр минералки.
Карл ждал в машине. Они опасались, что его могут опознать. Аманда ощущала, что никак не может здесь сориентироваться. После долгих часов сидения за рулем ноги стали словно ватные, а органы чувств отказывались повиноваться, сбитые с толку ярким светом, запахом кипящего жира, шумом аттракционов, криками детворы и невероятным количеством автобусов, битком набитых туристами-иностранцами. После целой ночи, проведенной в машине, Аманде казалось, что ее сбросили на парашюте прямо посреди тематического парка развлечений в аду. «Дьявол-лэнд». Шикарная тема для воскресной статьи одной из ее крошек, подумала Аманда. Несколько ночных смен поработать за кассой в закусочной самообслуживания, пообщаться с людьми, узнать об их… Господи, что это пришло ей в голову? У нее больше нет ни крошек, ни работы. «Дорогой дневник, сегодня меня объявили в розыск на всей территории Соединенных Штатов. А в остальном ничего нового».
В женском туалете девушка плеснула в лицо несколько пригоршней холодной воды, а потом долго смотрелась в зеркало, изучая свое отражение. Удивительно, но выглядела она как обычно, правда, немного устало. Никаких особых изменений Аманда не заметила. Неужели такое возможно? Недаром говорят, что внешность обманчива. Когда в кофейне подошла ее очередь, Аманда заказала два больших кофе-латте и пару клюквенных кексов. Полусонная кассирша едва на нее взглянула. Снаружи ярко светило солнце. Уже потеплело. Здесь, на юге, воздух был гораздо приятнее, чем там, откуда они приехали.
Аманда припарковалась в самом дальнем углу стоянки, подальше от других машин. Карл ждал, пригнувшись, на переднем сиденье, опустив противосолнечный козырек автомобиля. Увидев ее, он опустил окно, чтобы взять покупки.
— Хорошая новость, — заметила Аманда, показав газеты. — Все считают, что я погибла. Не знаю, сколько времени это продлится, но у нас есть день, может, два. Но когда они поймут, что я еще не гожусь для урны с прахом…
— Они догадаются, что я или держу тебя в заложниках, или что ты моя сообщница.
— В любом случае это означает, что нас будут разыскивать еще серьезнее. Причем все заинтересованные стороны.
— А плохая новость? — спросил Карл.
Аманда посмотрела на него, словно не веря, что ему не известен ответ на этот вопрос.
— Все остальные, — ответила она. Увидев, как Карл просматривает газету, торопливо перелистывая страницу за страницей, девушка не удержалась и спросила: — Что ты ищешь?
— Хочу узнать, как сыграли «Метсы». Что, у этой газеты нет спортивного раздела?
— «Метсы»? Как ты можешь думать о бейсболе в такое время?
Карл ничего не ответил, просто молча уставился на нее.
— На последней странице. Вторая полоса, — сказала наконец она.
Карл нашел колонку спортивных новостей и начал изучать результаты матчей, затем аккуратно сложил газету.
— Выиграли, — сообщил он Аманде. — Бобби Джонс мастерски подавал на той игре — его подачи отбили только трижды. Я решил, что тебе интересно.
— Ну что, лучше стало?
— Да, — признался Карл. — Знаю, что это неправильно, но мне лучше.
Аманда уселась на переднее сиденье рядом с ним, и они стали поглощать завтрак прямо на парковке, радуясь небольшой передышке. Карл глотал кекс, даже толком не пережевывая, одновременно читая статьи о себе на первых страницах газет: откровения бывших подружек, которые утверждали, что заметили его дурные наклонности много лет назад; воспоминания парня, управляющего корейским рынком примерно за два квартала от дома Карла. Торговец поведал всему миру, что Грэнвилл потреблял огромное количество апельсинового сока «Тропикана», был, как правило, малоразговорчив и небрит, часто приходил за покупками на рассвете и всегда выглядел так, словно только что совершил преступление.
А потом Карл увидел интервью со своим отцом. Какой-то пронырливый репортер отыскал его адрес в Помпано-Бич, штат Флорида, заявился к нему домой и расспросил. Карл живо представил, как родитель стоит у передней двери, с дверным молотком в форме клюшки для гольфа, и с подозрением оглядывает назойливого журналиста. Карл знал, что его старикан терпеть не может вмешательства в свою жизнь, и потому интервью наверняка далось Альфреду Грэнвиллу нелегко. Но для Карла оказалось ничуть не легче прочитать статью. Отец не произнес ни слова в его защиту. Только повторял, как ему тяжело. Ему, а не Карлу. Он говорил о том, что Карл сильно изменился после смерти матери, сбился с пути истинного. «Я заметил, что он стал озлобленным и замкнулся в себе. Отдалился от меня. Нет, не думаю, что он ждал помощи. Полагаю, он даже не подозревал, что нуждается в помощи». Это было только одно из многочисленных высказываний отца, которые журналист привел в своей статье. «Больно осознавать, что мой сын — преступник, — продолжил Альфред Грэнвилл, — но мне придется жить с этим, смириться с чувством собственной вины». Отец говорил так, словно Карлу уже предъявили обвинение и вынесли приговор. Словно не было никаких сомнений и вопросов. Словно…
Карл выдрал страницу из газеты, скомкал и прижал к груди, жалея, что не может спрятать ее в своем сердце, и закрыл глаза. Медленно его рука разжалась, и шарик скомканной бумаги упал на резиновый половичок, защищающий ковровый пол машины. Карл понял, что мучает сам себя. Чтение подобных материалов не пойдет ему на пользу. Никаких нужных сведений и еще меньше правды. И потому, пытаясь притвориться, что он обычный турист, отдыхающий от обычной поездки, Карл начал читать о чем-то другом. Все равно о чем.
— Что это за история со священником? — спросил он Аманду, пробежав глазами статью на третьей странице «Геральд».