— Радость моя, — прошептала она, — как получилось, что ты ввергла нас в такие неприятности?
— Мама, ты застрелила… полицейского?
— Это не я… дорогая. Его убил хороший полицейский, но давай пока забудем об этом и займемся твоим другом, ладно?
Хорошим полицейским оказался Дэниел. Опустив голову, он стоял в голубом свете над своим начальником и неловко держал в руке пистолет. Потом убрал его в кобуру и опустился на колени возле сержанта. Положил руку ему на грудь. У него затряслись плечи. Похоже, он плакал.
— Дэниел, — позвала его Джорджия. — Кто это?
— Риггс. Мой друг Риггс, — запинаясь, ответил он.
Несмотря на всю свою антипатию к сержанту, Джорджия опечалилась, ведь у него осталась несчастная красавица жена и милый малыш сын.
Линетт расстегнула на Ли рубашку, а Джорджия наклонилась к его уху:
— Паука, который убил твоего напарника, больше нет.
* * *
Минут через десять, не больше, приехала «скорая», а за это время все полицейские Налгарры собрались у ресторана вместе с небольшой толпой мужчин в джинсах, без рубашек и с наскоро стянутыми волосами и женщин в халатах. Все хотели знать, что произошло.
Пока парамедики занимались Ли, Линетт и Джорджия стояли в ожидании рядом, стараясь им не мешать. Дэниел держался в стороне. Он не подошел к Джорджии и не спросил, как она. Вероятно, он был в шоке, что неудивительно, ведь он застрелил старшего по званию и потерял друга. Выглядел он не лучшим образом — бледный, понурый.
Когда Ли положили на носилки, Джорджия бросилась к Дэниелу:
— Как ты?
— Ли работал… — Он кашлянул, стараясь не показать своего изумления. — Он работал под прикрытием.
— Он хотел узнать, кто убил его напарника.
Дэниел покачнулся, но, когда Джорджия протянула ему руку, отмахнулся.
— Я думал, это его рук дело, — слабым голосом проговорил он.
— И ты, и все остальные так думали. — Джорджия попыталась утешить его. — Единственным человеком, который знал, что не предавал сержанта Таттса, был сам Ли. Не считая его босса.
— Не могу понять…
Он словно помешался.
Задняя дверь «скорой» стала закрываться, и Джорджия ощутила такую же боль в сердце, как когда увидела Ли в крови. Наверное, нельзя оставлять Дэниела в таком состоянии? А как же Ли?
— Дэниел…
Дверь закрылась, и боль сделалась невыносимой, словно у Джорджии вырвали сердце. И все же она не знала, что ей делать.
Другую дверь тоже закрывали.
— Дэниел, ты не обидишься? Извини, но мне…
Он повернул к ней ничего не выражавшее лицо, поглядел на машину скорой помощи, на голубой огонь и горько усмехнулся:
— Он спас тебе жизнь, Джорджия.
Всё. Сомнения остались позади. Не раздумывая, Джорджия бросилась к «скорой», схватилась за еще не закрывшуюся дверь и распахнула ее.
— Можно мне с вами? — задыхаясь, проговорила она.
Медик поглядел поверх толпы на Дэниела, и тот кивнул.
— Быстрее.
Как только она взяла руку Ли в свои руки, погладила шрамы на костяшках его пальцев, боль стала постепенно утихать. Но она навсегда запомнила Дэниела, освещенного голубыми огнями полицейских машин и машин скорой помощи, его белое как мел лицо и затравленный взгляд.
* * *
Двадцать четыре часа пролетели как во сне. Джорджию с матерью переводили из кабинета в кабинет, возили в больницу и из больницы, и куда бы ни шла Джорджия, Линетт следовала за ней, и куда бы ни шла Линетт, Джорджия следовала за ней. Они все время старались прикоснуться друг к другу, словно желая убедиться, что обе живы и здоровы. Они много улыбались и постоянно обнимались. Линетт выглядела совсем неплохо, если учесть, что она одиннадцать дней была заложницей. Она похудела, но это не беда. Зато если приподнять волосы с правой стороны, то ясно виден розовый шрам и следы запекшейся крови за ухом.
— Я много медитировала, — сказала она Джорджии, отвечая на ее вопросы. — И молилась за тебя. Посылала тебе сообщения. Ты получала их?
Джорджия вспомнила, как мама успокоила ее, когда она летела из Брисбена и едва не впала в истерику.
— Да. Ты мне очень помогла. Спасибо.
Линетт несказанно обрадовалась.
Они сидели в полицейском участке и давали объяснения Дэниелу и его боссу, высокому и худому, как тростник, мужчине из Канберры по имени Патрик. Хотя Дэниел как будто пришел в себя и внешне казался спокойным и деловитым, тени под глазами свидетельствовали о том, что он недосыпает, если вообще спит.
Джорджия жалела, что не смогла быть с ним рядом в последнюю ночь, не поговорила с ним обо всем, что произошло, один на один, без босса, но мама как бы между прочим сказала, что главная их забота — Ли. Он получил две пули, тогда как Дэниел… Пусть в него не стреляли, но ему было плохо, и Джорджия это видела. Должно пройти время, прежде чем он привыкнет к тому, что человек, которого он долго ненавидел и много лет пытался убить или засадить за решетку, оказался хорошим парнем.
Патрик и Дэниел закончили допрос, и Джорджия с Линетт поднялись, собираясь уйти.
— Как там Джон? — спросила Джорджия. — Бандиты больше не будут его преследовать?
Патрик сухо усмехнулся:
— После смерти Джейсона Чена и его отца банды, в сущности, уже нет. Нам известно, что бандиты разбежались кто куда. Одни направились на юг, другие обратно в Китай.
— Отлично, — воскликнула Джорджия. — Отличная новость. — Она перевела дух. — А что известно насчет аварии «Пайпера»? Вы уверены, что ничего нельзя сделать?
Дэниел помрачнел, а Патрик шумно вздохнул. Джорджия знала, что им не по душе ее вопросы. Ведь она уже не в первый раз повторяла их.
— Витамины есть витамины, — сказал Патрик. — К тому же у Юмуру железное алиби. Мы все проверили и перепроверили. Бри Хатчисон приготовил самолет сразу после часа и вылетел в два. Получается окно в пятьдесят минут, но в это время Юмуру был с Тилли в лечебном центре. У него нет крыльев и он не умеет летать, следовательно, он никак не мог быть там.
— Тилли обязана ему жизнью, — заметила Джорджия. — Она может покрывать его.
Патрик перевел на нее взгляд:
— Какой у Юмуру мотив?
Дэниел заговорил, и в голосе у него слышалось изнеможение:
— Джорджия, ты не хочешь ничего понимать. Признайся. Ты уверена, что это не был несчастный случай?
— Да. Да!
— Даже Бекки признала — правда, под большим давлением, — что Бри пару раз летал, когда топлива было в обрез…
— Но Ли видел.
— Он мог ошибиться, если учесть обстоятельства. Самолет был сильно задымлен, так?