Вернувшись, Эбби позвонила домой. Минут двадцать она разговаривала с матерью, вертя телефонный шнур.
— Да, мама, у меня все хорошо. Обещаю…
— Значит, они не знают, кто эта женщина? — в сотый раз спрашивала Джулия.
— Пока не знают. Мамуль, я должна идти.
— Прости, дорогая. — Мать готова была расплакаться.
— Ты, пожалуйста, держись, ладно?
— Со мной Ральф, он очень меня поддерживает. Целую тебя, доченька.
Эбби быстро повесила трубку и, схватив сумочку, выскочила на улицу. Она не хотела опаздывать. Интересно, сумеет она туда добежать минут за десять-двадцать? Глянув на две почти засыпанные снегом машины во дворе — красную и бежевую, — она вернулась в дом за ключами, нашла на микроволновке целую связку и решительно направилась к красному внедорожнику — Лиза ни за что бы не села за руль бежевого автомобиля.
Водительская дверь, которую она освободила от снега, оказалась незапертой. Она прыгнула внутрь и попыталась вставить ключ в замок зажигания, но безуспешно. Черт, не те ключи!
Прежде чем отправиться на поиски других ключей, она решила проверить, не подойдут ли эти к бежевой машине, но у той дверь оказалась закрытой, а замок обледенел.
Решив не сдаваться, Эбби порылась в красной машине, извлекла банку с антифризом из-за сиденья водителя и пшикнула на замок. Лед растаял, ключ из связки вошел в замок, как горячий нож в кусок масла.
Она забралась внутрь и тут же увидела на переднем пассажирском сиденье тяжелую золотую сережку.
Эбби в сердцах чертыхнулась, аккуратно взяла ее в руки и осмотрела со всех сторон. Точно такая же висела в левом ухе мертвой женщины. Если это ее сережка, почему она здесь?
Она огляделась и заметила чек, прикрепленный к зеркалу заднего вида. Положив сережку на сиденье, она открыла бардачок и извлекла оттуда договор об аренде на тонкой белой бумаге на имя Мари Гилмоут из штата Вирджиния.
Припомнив, как Демарко пожимала плечами на все ее вопросы, она прикусила губу. Она всегда была законопослушной барышней, предпочитая особо не высовываться и не рисковать, но разве могла она сейчас оставить без внимания эту сережку, учитывая, что ее хозяйка мертва, а Лиза пропала.
Она вернулась в дом, сняла трубку. Поколебалась. Укрепившись в собственной решимости, откашлялась и набрала номер в Фэрбенксе, указанный в верхней части договора. Ей ответила женщина.
— Здравствуйте, я бы хотела взять в аренду автомобиль — такой же, как у моей подруги. — Она взглянула на дату. — В субботу, третьего апреля, она получила у вас „шеви блейзер“. Помните?
— Нет, в тот день дежурил Куртис.
— Могу я с ним поговорить?
Бросив трубку на стол, женщина на другом конце провода громко закричала:
— Эй, Куртис, боров ленивый! Тебя к телефону!
Эбби повторила ему то, что раньше сказала его коллеге.
— Надеюсь, она жива-здорова?
— Конечно-конечно. — Эбби бросило в жар, ладони вдруг стали потными и липкими. — Она очень хорошо о вас отзывалась.
— Ваша подруга очень милая женщина, — удовлетворенно заметил Куртис.
Эбби решила выудить из него как можно больше информации — оставалось потянуть за нужную ниточку.
— Могу я взять в аренду точно такую же машину?
— Вы где?
— В Лейкс-Эдж.
— Значит, тоже боитесь летать? — спросил он весело.
— В самую точку! — с чувством произнесла она. Да уж, полет на ржавом самолетике Мака сократил ей жизнь лет на десять.
— В жизни не видел, чтобы человека так трясло от страха. Она собиралась лететь с Тоддом — он отличный летчик, а потом глянула на его самолет, струхнула и тут же прибежала к нам за машиной. Взяла бежевую. Очень симпатичная, — он смущенно кашлянул. — Я говорю о вашей подруге.
— Послушайте, мы говорим об одной и той же особе? — спросила Эбби, изобразив сомнение. — Высокая, рыжеволосая?
— Да нет! Она небольшого роста, с короткими темными волосами.
Эбби повесила трубку, дрожа от возбуждения. Теперь она точно знает, что погибшую зовут Мари Гилмоут и она взяла напрокат внедорожник, припаркованный у Лизиного дома. Эбби ощутила прилив гордости за то, что сумела, преодолев себя, сделать самостоятельный шаг.
Оставалось надеяться, что Демарко не рассердится, когда она расскажет ей о своем небольшом расследовании.
Как и сам поселок, „Северный олень“ мало изменился. Он по-прежнему больше напоминал охотничий домик, чем бар. С бревенчатых стен печально смотрели на посетителей набитые соломой головы лося и горного барана. Прямо у входа стояло то же чучело гигантского медведя с шкурой цвета грязной соломы и когтями длиной с ладонь взрослого человека. Высокий потолок покоился на тех же деревянных перекладинах, а камин в центре больше напоминал жерло вулкана, выплевывающего огонь и жар. Не изменилась и табличка на стене за прилавком: „Проносить огнестрельное оружие запрещается“.
У прилавка сидел один-единственный человек и пил кофе. Это был эскимос огромного роста. Подбитая мехом куртка висела на спинке стула, а обувь стояла у двери. Эбби припомнила, что эти большие белые, на резиновой основе сапоги, которые предпочитали носить местные жители, называются унтами.
— А где Демарко из полиции? — спросила его Эбби. — Ушла?
Огромный человек обернулся и начал молча ее изучать. Глаза смотрели из-под широкого лба и густых черных бровей. Возникало ощущение, что перед ней бизон.
— Где она? — Эбби нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— Она попросила меня отвезти вас к спасателям. На командный пункт.
Он приподнял свою кружку — она решила, что он хочет допить кофе.
— Мы не опоздаем?
Он внимательно посмотрел на нее черными глазами, лицо оставалось бесстрастным.
— Меня зовут Джо Ченега, — сказал он и протянул ей пятерню размером с хорошую сковородку, — здесь многие называют меня Большим Джо.
— Вы тот самый человек, с которым Лиза должна была встретиться в выходные? — удивилась Эбби.
Он кивнул.
Она ответила на рукопожатие — его рука была сильной и теплой. Большинство эскимосов невысокого роста, но этот человек явно был исключением — он напоминал крепкий высокий дуб. Прозвище ему очень подходило.
Большой Джо перегнулся через прилавок, взял кофейник, налил кофе в кружку и жестом пригласил Эбби сесть на табурет рядом с ним. Она продолжала стоять, глядя в окно на замерзшее озеро.
„Лиза, Лиза, Лиза, — повторяла она, как молитву, имя сестры. — Помоги ей, Господи!“
Большой Джо в три глотка допил кофе и поднялся.
— Ждите здесь, я схожу за машиной, — сказал он.