— Возможно, это дворовая уборная.
— Дальше идет «…и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме». Значит, эта деревянная конструкция имеет форму человеческого тела и находится внутри дома.
— А что значит «красивого вида»?
— Этого я понять не могу. И мне не совсем ясно, что может быть вырезано из дерева в виде человеческой фигуры. Я подумал о саркофаге, но это уже чересчур.
— А зачем вообще писалось это послание? — спросил Легорже. — Может, вор спрятал где-то картину и сообщает своему заказчику о ее местонахождении?
— Так далеко я не заходил, Жан. Мозги у меня не бог весть какие, и я не могу одновременно решать несколько головоломок. Но решение одной обязательно дает ключ к следующей. В своей практике я всегда придерживался принципа домино. Нет смысла рассуждать о вещах, о которых тебе ничего не известно. Только напрасно мозги напрягать, а я этого не люблю.
— Мускулы напрягать ты тоже не любишь.
— Короче говоря, я решаю проблемы по мере их возникновения. Надеюсь, ты записываешь.
— А разве следователи не должны думать на несколько ходов вперед, чтобы перехитрить преступника? Как это делали Шерлок Холмс и мисс Марпл?
— Разве я похож на Шерлока Холмса?
Легорже смерил приятеля взглядом.
— Ты больше похож на мисс Марпл.
— Ха-ха.
— Если бы ты носил кепку с ушами…
— А если бы ты заткнулся, — проворчал Бизо.
Тут он заметил, что рядом стоит официант, ожидающий, когда они закажут десерт. Судя по блеску в глазах, их разговор вызывал у него живейший интерес.
— Не знаю, что мы там найдем, но уверен — искать надо именно там, — заключил Бизо.
Легорже посмотрел на официанта.
— Мне профитроли, пожалуйста. Ты думаешь, его спрятали? Я имею в виду Малевича.
— Нет никакого сомнения! — отрезал Бизо. — Мне тоже профитроли.
— Хотелось бы надеяться.
— Для тебя это только шуточки, Легорже. А для меня работа.
— Да брось придуриваться. Ты ведь получаешь от нее удовольствие.
Бизо сложил на груди руки.
— Ты прав. Если остается время для десерта, никакая работа не в тягость.
Легорже откинулся на спинку стула и ухмыльнулся, показав лошадиные зубы.
— Для десерта время всегда найдется.
На следующее утро в кабинете ван дер Меер было полно народу. Гарри Уикенден направил туда четырех офицеров полиции, которые поколдовали над телефонным аппаратом, надеясь таким образом засечь вымогателя. Правда, многолетний опыт подсказывал Уикендену, что надеяться особенно не на что, разве что вымогатель сделает какой-нибудь промах. Любой мало-мальски опытный преступник всегда опасается прослушивания. Такая рыба вряд ли попадется на крючок. Но людям свойственно ошибаться, и поэтому надежда умирает последней.
— Как вы думаете, они скоро позвонят? — спросила ван дер Меер.
Ей не нравилась вся эта возня у нее в кабинете.
— Не беспокойтесь, мадам. Мы будем ждать сколько потребуется, — ответил офицер, сидевший перед ноутбуком.
«Этого я и боюсь», — подумала она.
Прошло полтора часа. Все это время ван дер Меер пыталась чем-нибудь заняться, однако в присутствии двух полицейских сосредоточиться было довольно сложно. Да и ситуация к этому никак не располагала. Однако ей по-прежнему приходилось руководить музеем да еще всячески скрывать от публики произошедшее. На столе лежала пачка писем с просьбами об экспозиции картин. Нью-йоркский музей современного искусства просил Пикассо; галерея Тейт устраивала ретроспективу, и ей требовались эскизы Барбары Хепуорт; Музей Вигелана в Осло хотел получить глиняную модель одной из монументальных скульптур Вигелана, находящуюся в коллекции Музея современного искусства. Надо было планировать выставки на три года вперед, писать письма, делать запросы в другие музеи, заниматься кураторством. Ван дер Меер послала несколько писем по электронной почте, поговорила с куратором отдела современного рисунка, повозилась с бумагами. К телефону она не притрагивалась, но все время посматривала на него. Наконец раздался звонок.
Директриса бросила вопросительный взгляд на полицейских. Один из них прошептал что-то в рацию, другой сел перед ноутбуком и надел наушники. После третьего звонка в комнату вошел Уикенден с двумя другими полицейскими. Все они тоже надели наушники, после чего Уикенден кивнул ван дер Меер, и она сняла трубку.
— Алло!
Полицейские застыли в ожидании, обмениваясь взглядами и поглядывая на свою аппаратуру. Ван дер Меер слушала, приложив трубку к уху.
— О Господи! Нет, я не пойду обедать! — выпалила она, бросая трубку.
На шее у нее выступила испарина. Уикенден и полицейские впились в нее взглядом.
— Кто это был?
— Наш директор по маркетингу. Она не знает о…
— Понимаю.
— Извините, но я…
— Ничего страшного. Вы ведете себя гораздо выдержаннее, чем большинство из тех, с кем мне приходилось иметь дело, — сказал Уикенден, садясь на стул. — Если она и не знала о краже, то теперь, вероятно, что-то заподозрит.
Ван дер Меер тяжело опустилась в кресло. Едва ее пятая точка соприкоснулась с кожаным сиденьем, как что-то тихо звякнуло.
— Вы только подумайте!.. — воскликнула она, глядя на свой стол. — Чертова электронная почта. Господи Иисусе!
Она чуть улыбнулась, но Уикендену было не до смеха.
Полицейские столпились за спиной у директрисы, глядя на экран монитора, стоявшего на ее огромном столе из стали и стекла. Нажав на мышь, она открыла пришедшее письмо.
— Как они узнали адрес электронной почты на нашем домене?
— Должно быть, выяснили его заранее, когда влезли в ваш компьютер, — услужливо подсказал один из полицейских.
— У них неплохое чувство юмора, — заметил Уикенден.
Кому: Элизабет ван дер Меер <[email protected] >
От кого: Казимир Малевич <[email protected] >