Маленькая группа стала медленно и осторожно спускаться по тропе, уходившей вниз с легким уклоном и ведущей через густой лес. Вокруг них плясали тени обнаженных ветвей. За мерцающим пламенем факела царила гнетущая темнота. Не слышалось ни шума ветра, ни птичьего крика, ни звона колокольчиков, которые привязывают к козам, чтобы не потерять их. Ничего, кроме тяжелого дыхания лошадей и монотонного стука копыт. И вдруг тишину нарушил грохот выстрела, сбившего с лошади одного из мужчин.
Лошади испуганно вздрогнули, когда вторая пуля ударила в каменный выступ рядом с другим всадником. Он соскочил на землю и спрятался за огромным обломком скалы, а его конь отчаянно заржал, вскинул голову и понесся вниз, мгновенно скрывшись из виду. Миа спрыгнула с седла и потянула лошадь за повод в относительно безопасное укрытие под деревьями. Отбросив горящий факел, сын мохтара последовал ее примеру.
Миа изо всех сил всматривалась в темноту, но Корбена не видела. Последовали еще два выстрела, и пули врезались в стволы деревьев в опасной близости от Миа и Салема. Миа знала — Корбен был отличным стрелком.
В наступившей затем тишине раздался громкий голос Корбена:
— Поворачивайте назад. Я не хочу ранить еще кого-нибудь.
Сын мохтара что-то закричал ему в ответ, но прожужжавшая рядом пуля заставила его умолкнуть.
— Корбен! — крикнула ему Миа. — Отпусти мохтара! Они не оставят его на произвол судьбы!
— Я не причиню ему вреда, — отвечал он. — Отпущу сразу, как только получу то, что мне нужно.
Внимание Миа привлек шепот слева от нее. Это Салем советовался с односельчанином. Потом они неслышно вылезли из-за укрытия и разошлись в разные стороны. Проходя мимо нее, Салем бросил на нее взгляд, в котором даже при этом обманчивом свете она разглядела отчаянный страх.
При мысли, что парнишка идет навстречу страшной опасности и может погибнуть, Миа обуял ужас, и она закричала во всю силу легких:
— Джим! Прошу тебя, не стреляй! Не стреляй!
Он ничего не ответил. Он знал, что делает.
Корбен настороженно всматривался втемную чашу леса, стараясь уловить малейшее движение.
Его встревожило присутствие Миа. Какого черта она сюда притащилась? Неужели ей не надоело подвергать свою жизнь опасности?!
Скрипнув зубами, он решил не думать о ней. Нужно быть очень внимательным. Мохтар выдал их своим криком, и хотя Корбен отполз от него подальше, все равно его положение оставалось ненадежным.
Он решил расположиться отдохнуть на ночь — в горах стало слишком темно и опасно. Но не успел он устроиться на ночлег, как услышал приближающихся преследователей. Он не ожидал погони в тот же вечер. На слух он определил — преследователей четверо, считая Миа. Одного он выбил. Значит, против него еще двое вооруженных противников.
Неравенство сил его не беспокоило. Кроме того, он занимал превосходящую позицию, так как находился выше своих преследователей. Им придется осветить его и таким образом обнаружить себя. Черт, подумал он, дрожа от холода, все бы сейчас отдал за прибор ночного видения и за теплый свитер. Затем уловил слева слабый звук.
Крадущиеся шаги, медленно приближающиеся к нему. Так ходят охотники.
Он на мгновение прикрыл глаза, стараясь привыкнуть к темноте, затем снова открыл их и оглядел деревья. И услышал хруст осторожных шагов по каменистой почве, но на сей раз справа.
Миа напряженно всматривалась в темноту, и сердце ее взволнованно колотилось. Она предчувствовала очередные потери людей и тяжело переживала свою беспомощность.
Внезапно темноту осветили выстрелы, отозвавшиеся эхом в глубине леса. Она насчитала не меньше двенадцати выстрелов, с неравными промежутками, по-разному звучавших, слышала, как лошади испуганно заржали и понеслись вскачь. Вскоре их топот стих вдали, и наступила полная тишина.
Нет, не совсем так.
Слышались стоны раненых, сопровождаемые выкриками на курдском языке. Озлобленные, яростные и жалобные завывания.
Она выскочила на открытое место и побежала на стоны, спотыкаясь о корни и с трудом удерживаясь на ногах.
Первым ей встретился один из курдов, раненный в бок. Зажимая рану окровавленными руками, страдая от сильной боли и глядя на нее испуганными глазами, он ослабевшим голосом умолял помочь ему. Миа нагнулась осмотреть рану, но тут страшно закричал мохтар, и она обернулась. Между деревьями промелькнула чья-то тень, прогремели выстрелы, затем раздался громкий щелчок опустошенного магазина.
Она показала жестом крестьянину, что сейчас вернется, и услышала голос Салема, звавшего своего отца. Мальчик сильно кашлял, скорее даже задыхался от рвоты, чем от кашля, значит, он тоже тяжело ранен. Она пробиралась вперед, стараясь не выходить на опушку леса, и увидела на земле сына мохтара. Из раны пониже плеча обильно струилась кровь, из чего Миа заключила, что пуля могла задеть ему легкие. Он закашлялся, и на губах его показалась кровь, подтвердив ее опасения. Рядом с ним стоял мохтар с искаженным от тревоги за сына и ярости лицом. Дрожащими руками он сжимал ружье и целился в направлении двух мощных стволов деревьев, растущих вплотную друг к другу, до которых было порядка десяти футов.
— Там! — пробормотал он, указывая на деревья ружьем, как на загнанную в угол жертву. — Идем!
Держа ружье наготове, он осторожно двинулся вперед. Миа шла за ним по пятам. Они крались по лесу, пока не зашли за эти два дерева. Там, прислонившись спиной к дереву, лежал Корбен. Раненный в живот, в рубашке, пропитанной кровью, он не выпускал из рук ставший бесполезным автомат.
Он поднял на мохтара помутневший взгляд. Мохтар стал проклинать его, потрясая ружьем, потом совсем разошелся и хотел было всадить ему пулю в голову, но Миа бросилась между ними:
— Нет, не надо!
Но старик совсем не владел собой, что-то кричал по-курдски, показывая назад, в сторону раненого сына, и осыпая агента проклятиями. Миа тоже повысила голос, отчаянно размахивала руками и наконец оттолкнула в сторону дуло ружья.
— Довольно! — потребовала она. — Хватит уже! Разве вы не видите, он тяжело ранен? Лучше идите к сыну и к своему товарищу, помогите им!
Мохтар нехотя опустил ружье дулом вниз, в последний раз кинул на Корбена угрюмый взгляд и пошел назад, в лес.
Она дождалась, когда он скрылся из виду, потом встала рядом с Корбеном на колени и забрала у него автомат.
— Он ведь вам больше не нужен?
Он кивнул, пристально глядя на нее помутившимся взглядом.
Она осмотрела его. Рана в брюшной полости. Трудно сказать, какие именно органы задела пуля. Слишком их там много, и почти все жизненно важные.
— Вам очень больно?
— Нет… не очень, — выговорил он запекшимися губами и поморщился.