— Я вешаю трубку.
— Слушай, крошка…
Она щелкнула клавишей отбоя, швырнула трубку в сумочку и тяжело выдохнула, уставившись прямо перед собой.
Прошла пара минут, пока она уговорила себя расслабить мышцы шеи и плеч и, не глядя на Рейли, проговорить:
— Прости. Мой прежний муж.
— Я так и понял. Порылся в архивах.
Она выдавила короткий смешок.
— Ты ничего не упустишь, да?
Рейли взглянул на нее.
— Обычно стараюсь. Конечно, когда речь заходит о тамплиерах, всякие там бродяги-археологи могут обыграть нас, секретных агентов.
Тесс уже улыбалась:
— Не бойся, я не в обиде.
Он снова взглянул на нее, она ответила на его взгляд и на этот раз не отводила глаз чуть дольше.
Да, очень правильно она позволила ему подвезти ее к дому.
К тому времени, как они свернули на ее улицу, уже зажглись уличные фонари, а при виде дома нахлынули страхи и заботы двух последних дней.
«Венс был здесь. Был в моем доме». Она вздрогнула.
Они проехали мимо полицейского «крузера», припаркованного напротив дома на дальней стороне улицы. Рейли махнул сидящему в машине копу, и тот ответил взмахом руки, узнав Тесс по фотографии.
Свернув к подъезду, Рейли выключил мотор. Тесс с беспокойством поглядывала на дверь. Она еще раздумывала, удобно ли его пригласить, а слова уже сорвались с языка:
— Не хочешь зайти?
Он чуть замялся, потом ответил:
— С удовольствием. Полезно будет сперва осмотреться.
В его голосе не было и намека на флирт.
У двери он взял у нее ключ и вошел первым.
В доме было непривычно тихо, и Тесс, проходя за ним в гостиную, автоматически щелкала выключателями. Зажгла свет, включила, приглушив звук, телевизор. Он был настроен на «Уорнер Броз», любимый канал Ким, но Тесс поленилась его переключать.
Рейли не без удивления взглянул на нее.
— Я его включаю, когда остаюсь одна, — пояснила Тесс. — Хоть какая-то компания.
— Все будет хорошо, — утешил Рейли. — Я осмотрю комнаты, — продолжал он без запинки, и вдруг смущенно добавил: — Если ты позволишь.
«Должно быть, смутился, что придется заходить ко мне в спальню», — подумала Тесс. Она с благодарностью принимала его заботу, и его смущение тоже было ей приятно.
— Конечно.
Кивнув, он вышел из комнаты, а Тесс рухнула на диван, подтянула к себе телефон и набрала тетин номер в Прескотте. Хейзел подняла трубку после трех гудков. Они только что вошли, она встретила их в аэропорту и возила ужинать. И Ким, и Эйлин, уверяла тетя, в порядке. Пока Хейзел ходила за Ким, которая в конюшне знакомилась с лошадками, Тесс коротко переговорила с матерью. Эйлин, судя по голосу, стала гораздо спокойнее. Тесс догадывалась, что сказывается двойной эффект: опека любящей и беззаботной сестры и расстояние между ними и Нью-Йорком. Потом прибежала Ким, в восторге от предстоящей завтра конной прогулки и, видимо, вовсе не скучающая по маме.
Рейли вернулся в комнату, когда она пожелала им доброй ночи и повесила трубку.
Он выглядел таким же усталым, как она.
— Все чисто, как и следовало ожидать. Право, я думаю, тебе больше не о чем беспокоиться.
— Да, ты прав. Но все-таки спасибо, что проверил.
— Не о чем говорить.
Он кивнул ей, помедлив в дверях, и Тесс поймала момент.
— Думаю, нам не повредит выпить.
Она вскочила и повела его в кухню.
— Пива или, может, стаканчик вина?
— Не надо, — улыбнулся он, — но все равно спасибо.
— Ой, я и забыла, ты при исполнении, да? Тогда кофе?
— Нет, не в том дело. Просто…
Он явно стеснялся продолжать.
— Что такое?
Он помолчал, но все-таки закончил:
— Просто сейчас пост.
— Пост? Правда?
— Угу…
— И, похоже, ты постишься не для того, чтобы сбросить вес, верно?
Он кивнул.
— Сорок дней без выпивки. Ничего себе! — Тесс покраснела. — Нет, я не так выразилась. Не подумай лишнего: мне еще рано лечиться от алкоголизма.
— Поздно спохватилась: образ создан и запечатлен в моей памяти.
— Изумительно.
Она открыла холодильник и налила себе стакан белого вина.
— Забавно. Не думала, что в наше время кто-то еще соблюдает посты. По крайней мере, в этом городе.
— На самом деле, это самое подходящее место, чтобы жить… духовной жизнью.
— Нью-Йорк? Шутишь?
— Нет. Это идеальное место. Подумай сама. Здесь нет недостатка в моральных и этических проблемах. Здесь ясно видна разница между добром и злом, истиной и заблуждением. Здесь приходится выбирать.
Тесс еще переваривала его признание.
— Так ты очень религиозен? Ничего, что я спрашиваю?
— Нет, все в порядке.
Она усмехнулась.
— Только не говори, что совершаешь паломничества на какие-нибудь заброшенные выпасы только потому, что там кому-то явилась Дева Мария в облаках.
— Нет, последнее время не совершаю. Догадываюсь, что ты не слишком религиозна.
— Ну… скажем так, что мне, чтобы тащиться пешком через всю страну, потребовалась бы более веская причина.
— Что-нибудь более веское… Ты хочешь сказать, что тебе нужен знак. Очевидное, явное чудо?
— Что-то в этом роде.
Он ничего не сказал, только улыбнулся.
— О чем ты?
— Понимаешь, насчет чудес… Верующему они не нужны, а сомневающемуся никакого чуда недостаточно.
— О, я могу представить несколько чудес, которые меня вполне убедили бы.
— Может быть, чудеса случаются, просто ты их не замечаешь.
Он совсем сбил ее с толку.
— Да брось! Федеральный агент при значке верит в чудеса?
Он пожал плечами, но все-таки объяснился.
— Скажем, ты собираешься перейти улицу и вдруг, без всяких причин, уже собираясь шагнуть на мостовую, останавливаешься. И в тот же миг, за ту долю секунды, на которую ты задержалась, мимо проносится автобус или тяжелый грузовик — в нескольких дюймах от твоего лица, по тому самому месту, где ты оказалась бы, если бы что-то не заставило тебя остановиться. Что-то спасло тебе жизнь. И, знаешь, ты вполне можешь сказать кому-то: «Я просто чудом осталась жива». Для меня это так и есть. Чудо.