Девушка вновь забралась на вышку и развела руки в стороны.
На ней было синее бикини в желтый цветочек, гармонирующее с соломенным цветом волос. Длинноногая, с высокой грудью и угреватой кожей подростка на высоких скулах, она излучала сияние, избыток девственной энергии, но в то же время в ней чувствовалась будущая женщина. На секунду я заподозрил, что это и есть пропавшая Шанталь, но потом вспомнил о разнице в возрасте. Шанталь, по идее, сейчас за тридцать, а девушка выглядела лет на четырнадцать-пятнадцать. Она резвилась под полуденным солнцем, как будто бассейн и внутренний дворик принадлежали ей. «Может, так оно и есть. Не исключено, что она дочь Теодора Перселла», – подумал я и испугался, что мой приезд станет концом ее безмятежной жизни. Потом, вспомнив о своей миссии, я задавил жалость и снова приложился к коктейлю. От нечего делать открыл сценарий и погрузился в чтение.
С самого начала можно было сказать, что сценарий не слишком хорош – пошлое название, остроумный, но беспредметный диалог. На третьей странице я задремал.
– Кто такая Шанталь?
Я вздрогнул и открыл глаза. Девушка стояла рядом с шезлонгом и смотрела на меня.
– Простите?
– Шанталь. Имя на вашей татуировке. Это ваша мама? Обычно на татуировке еще пишут «Мама».
– Это не моя мама, – сказал я. – Так зовут одну девушку. А меня зовут Виктор.
– А меня Брайс. Это Шанталь? – спросила она, показывая на Монику, которая спала в шезлонге рядом со мной: жара, разница во времени и несколько бокалов коктейля, принесенного Лу, ее сморили.
– Нет, ее зовут Моника. Она моя подруга. Мы вместе работаем.
– Вы тоже делаете кино?
– Вряд ли.
– Тогда почему у вас на животе открытый сценарий?
– А, это… – Я отложил сценарий в сторону. – Мистер Перселл дал почитать.
– У дяди Теодора всегда есть новый сценарий, который нужно прочитать. Это блестяще, гениально, – подражая Перселлу, сказала Брайс хрипловатым голосом. – Взгляните и скажите, что вы об этом думаете.
– Значит, он твой дядя?
– Он не родственник, просто я его так зову. Мне нравится ваша татуировка.
– Спасибо и на этом.
– У вашей подруги Моники красивый цветок на лодыжке. И мне нравится голубка у нее на плече. Я хотела выколоть себе рыбку на спине, но мама не разрешила. Она сказала, что я еще маленькая.
– Знаешь, Брайс, думаю, это очень разумно. Татуировку легко сделать, но трудно свести.
– Но это была красивая рыбка, голубая с желтыми полосками. Я видела такую, когда плавала под водой в Кабо-Сан-Лукасе с дядей Теодором.
– Твоя мама здесь?
– Она работает в доме. Ее зовут Лена. Она секретарь дяди Теодора. Она работала у него еще до моего рождения. Вы жалеете, что сделали татуировку?
Я на мгновение задумался.
– Не уверен.
– Я бы тоже не жалела, это была очень красивая рыбка.
Брайс ослепительно улыбнулась, развернулась и направилась к джакузи.
– Кто это был? – спросила Моника, зевая.
– Брайс.
– Кто такая Брайс?
– Не знаю. Но здесь что-то не так, и это меня беспокоит.
– Как сценарий?
– Ужасный.
– Очень жаль. У меня есть идея насчет фильма.
– Ничего странного. У каждого есть идея насчет фильма.
– Это фильм о девочке, которая бесследно пропадает.
– Почему-то меня это не удивляет.
– А спустя десятилетия возвращается. Изюминка в том, что ей столько же лет, сколько было в день исчезновения. Она вся в белом и светится.
– А потом спасает мир.
– Откуда ты знаешь?
– Случайно догадался. Ну и почему она пропадает?
– Я еще точно не знаю. Может, похищают инопланетяне, но добрые, а не злые.
– Это утешает.
– Или, может быть, к исчезновению причастен святой.
– Или клоун.
Тут я заметил Перселла. Он выходил из дома в сопровождении до тошноты подобострастного Регги и искренне преданного Лу.
Теодор Перселл, явно чем-то расстроенный, жевал сигару. Взглянув на нас, он на секунду остановился и что-то сказал уголком рта. Лу кивнул и поспешил к нам, а Теодор скинул халат. Над узкими тесными плавками нависал круглый живот. Протянув халат Регги, Перселл залез в ванну, где купалась Брайс. Послышался громкий девичий смех.
– Любите цыплят? – спросил Лу, появившись за моим креслом.
– Это неполиткорректно с вашей стороны, Лу.
– Я имею в виду птиц. Жареных. С кедровыми орехами и ананасами.
– Звучит заманчиво.
– Я приготовлю специально для вас и вашей девушки, оставайтесь на ужин.
– Это приглашение на ужин в доме?
– Вы что, думаете, я закажу ресторан?
– А мистер Перселл будет за ужином?
– О да, только вы втроем. Он сказал, что это будет семейный обед. Больше никого. Прислуга уйдет домой. Останется только Лу, чтобы готовить и убирать.
– Полагаю, у мистера Перселла найдется что нам рассказать.
– Может, и найдется. А может, он захочет заняться с вами групповым сексом.
Я посмотрел на старика в ванне.
– Будем надеяться, что дело ограничится рассказом.
– Значит, остаетесь?
В джакузи Теодор Перселл ласкал шейку Брайс. Девушка млела от его прикосновений. Регги смотрел в сторону.
– Такого я не упущу, – сказал я.
– Как тебе понравился сценарий, малыш? – спросил Теодор Перселл.
– Не очень, – ответил я, расправляясь с цыпленком. – Не произвел впечатления.
Перселл вздернул голову так, словно я оскорбил его мать.
– Напомнил мне время, когда я играл в Первой лиге, – сказал я. – Много бесполезной суеты и никаких результатов.
– Ну а как бы поступил ты, умник?
– Нанял бы литератора, чтобы он переписал все от начала до конца.
Теодор Перселл гневно посмотрел на меня и вдруг разразился громким гортанным смехом.
Мы сидели в большой и совершенно пустой, если не считать круглого стола у окна, комнате. Стол, покрытый свежей накрахмаленной скатертью, на котором стоял прекрасный фарфоровый сервиз и лежали серебряные столовые приборы, шатался при каждом движении ножа по тарелке, словно выбирал подходящий момент, чтобы рухнуть.
Лу в смокинге то и дело наполнял наши бокалы белым, очень сухим и очень старым вином с приятным привкусом персика и дубовых листьев. Никакой гадости с калифорнийских виноградников для Теодора Перселла. Все было настолько мило, что хотелось забыть о цели нашего приезда.