Дорогой детектив Лаккези!
Шум нынче утром был почти невыносимый. Невозможно отобразить его в буквах и словах. Я вылезаю из постели. Не знаю как. Два направления. Это ужасно! Я иной раз впадаю в тревогу, если так случается. А то, что мне на самом деле нужно, — это мир и покой. Чтобы найти дорогу сквозь все. Не было смысла просто тут валяться. Шаг вперед, шаг назад. Я варю кофе, яйца всмятку. Я все еще знаю, как это делать. Не все это могут. Не думаю, что сумею это определить без мира и покоя. Басы и барабаны. Бывают моменты, когда я почти там…
Джо остановился, потер виски. Перевернул страницу и продолжил чтение.
Письмо все тянулось и тянулось — бестолковый набор слов, разрозненные мысли и неясное ощущение, что за всем этим скрывается нечто, какая-то история, которую знает только автор. То, что Джо прочитал на шестой странице, наконец прояснило, почему письмо адресовано именно ему. На полях справа сверху вниз было написано:
«Лежит здорово избитый. Лоури — это результат. Не думаю, что могу что-то сделать иначе».
Джо вдруг почувствовал ледяной холод где-то в районе шеи. Он быстро просмотрел остальные страницы, описания каких-то комнат, другие истории, подсчеты, угрозы. Письмо завершалось на шестнадцатой странице обещанием:
«Скоро последуют и другие. Которых я прихвачу в подходящий момент».
— О Господи! — вздохнул Джо. — Что ж это за хрень такая?! — Он окинул взглядом остальных детективов: — Парни, я только что получил письмо об Итане Лоури.
— Письмо? — удивленно переспросил Дэнни. — От кого?
— От наобумника.
— А кто это такой — наобумник?
— Случайный человек. Никому не известный человек. Я подцепил это словечко в Ирландии от приятелей Шона.
— И что этот наобумник пишет? — осведомился Ренчер.
— Всего понемногу. У нас теперь есть куча сведений о том, где у него в кухне хранится соль, чтоб посолить яйца, сваренные утром в микроволновке, а еще всякая прочая чушь о том, что ему нравится делать в разные дни недели — с подробностями.
— Он его подписал? — спросил Ренчер.
— Ну конечно, — ядовито заметил Дэнни. — От киллера с любовью.
— Заткнись, твою мать! — рявкнул Ренчер.
— Помолчите, ребята! — вмешался Джо. — Я прочитаю письмо вслух.
После сеанса декламации все какое-то время молчали. Потом Ренчер спросил:
— И что? Это надо воспринимать всерьез?
— Думаю, надо, — ответил Джо.
— Но ведь «лежит здорово избитый» можно было встретить в сообщениях СМИ, тут нет никакой эксклюзивной информации.
— Полагаю, кое-что тут все же есть.
— «Скоро последуют и другие. Которых я прихвачу в подходящий момент», — процитировал Дэнни. — Значит, будут новые жертвы?
Джо пожал плечами.
— Интересно, а в чем смысл этого письма? — задумчиво произнес Мартинес.
— Кто-то протягивает нам руку, — предположил Ренчер.
Джо снова посмотрел на исписанные листы:
— Возможно, кто-то и впрямь пытается нам помочь.
— А может, это все-таки весточка от самого преступника? — Ренчер оглядел всех присутствующих.
— У меня нет впечатления, что это безумный убийца, — откликнулся Кален. — Правда, тут есть такие слова: «Лоури — это результат. Не думаю, что могу что-то сделать иначе».
— Ладно, — сказал Джо, — я сейчас сделаю с письма несколько копий, а если у кого-то возникнут какие-нибудь идеи, сразу выкладывайте.
— Может, исследовательский отдел обнаружит что-то интересное? — без особой надежды предположил Ренчер.
— Вряд ли, — покачал головой Джо. — Бумага, конверт, ручка — все это совершенно обычное, ничего особенного. Но если мы получим еще одно письмо, эксперты подскажут, от того же самого оно парня или нет. И если у нас возникнут какие-то затруднения, когда мы его наконец возьмем, они смогут воспользоваться этими образцами почерка для сравнения. Вот и все пока. А сейчас я отдам письмо криминалистам — наверняка на нем есть отпечатки пальцев. И вот еще что: неужто тот, кто это писал, не знает, что оставляет очень серьезный след? У нас есть время и место, откуда письмо было отправлено — все указано на почтовом штемпеле. Я сейчас свяжусь с этим почтовым отделением — может, удастся заполучить записи с камер видеонаблюдения. Кстати, Бобби, дай-ка мне дело Ортиса. — Пока он медленно перелистывал страницы досье, остальные детективы вполголоса переговаривались между собой. — Ты на него форму ВИКАП [9] заполнял? — Джо поднял взгляд на Бобби.
— На Ортиса?
— Ну да.
— Кажется, не заполнял.
— Ты не заполнил форму ВИКАП, Бобби? — Детективы притихли, и голос Джо прозвучал в помещении очень громко.
— Ну да. Можно подумать, что ты всегда их заполняешь. — Бобби обвел взглядом присутствующих, как будто ища у них поддержки. — Там сотня идиотских вопросов, от которых никакой пользы. Да сейчас никто во всей стране эти формы не заполняет. И всем это известно. К чему попусту тратить время, когда можно просто выйти на улицу и прихватить там какого-нибудь сукина сына?
— Стало быть, ты не понимаешь, что любая зацепка в деле Ортиса может помочь нам в деле Лоури?
Бобби промолчал, но недовольно засопел.
— А отвечая на твой вопрос, могу сказать: да, я всегда заполнял эту форму. И теперь заполняю…
— И к чему это ты ведешь? — угрюмо спросил Бобби.
Джо опустил глаза и ответил спокойным, нейтральным тоном:
— Если я работаю с группой детективов и они не заполнили форму ВИКАП, мне приходится делать это за них.
Кармен, мать Уильяма Ането, жила над принадлежащей ей бакалейной лавкой на Сто шестнадцатой улице в Южном Гарлеме. Мартинес позвонил в дверной звонок, но ответа не дождался. Дверь была недавно покрашена в ярко-зеленый цвет, а дверной молоток — под золото; он воспользовался им, чтобы постучать по филенке.
— Отлично пахнет, — сказал Дэнни, заглядывая в лавку. И потянулся к кнопке звонка.
Мартинес шлепнул его по руке и нажал на кнопку сам:
— Сегодня я солирую.
Миссис Ането наконец отворила дверь и уставилась на них усталым, измученным взглядом. Это была маленькая женщина немного за пятьдесят, одетая в темно-синий костюм и туфли на низких каблуках. Волосы убраны в аккуратный пучок, никакой косметикой она, как видно, не пользовалась.
Мартинес поздоровался с ней по-испански и представил себя и Дэнни.
— Я понимаю, почему ко мне прислали именно вас, — сказала она Мартинесу.