Анна отвела трубку от уха, а когда Хлоя замолчала, снова заговорила:
— Хорошо, я еще раз позвоню ему, попрошу прислать тебе книгу и фотографии. Да-да, те самые, которые я видела в ирландских журналах. А ты потом сообщишь мне свое решение. До свидания. — Анна повесила трубку.
Джо уважительно посмотрел на жену. Даже здесь, в нескольких тысячах километров от своего офиса, она умела отстоять свое мнение.
— Эта Хлоя — просто тупица. — Анна покачала головой.
— Это понятно. Ты скажи, что тебе приготовить к чаю?
— Пару бутербродов с тефтельками и соусом барбекю.
Джо сзади обнял Анну, прижал к себе.
— Самые лучшие тефтельки — это у тебя.
Анна рассмеялась, несмотря на испорченное настроение.
— Как в мелодраме. Да, кстати, сегодня должны привезти двери.
— Зачем? Чем тебе эти не нравятся?
Анна посмотрела на мужа, поморщилась и мотнула головой:
— Quel curieux caractere.
Он узнал фразу, ставшую популярной после сериала «Игрушечные истории». В точном, а не буквальном переводе на английский она звучала как «странный жалкий маленький человечек».
После обеда в воротах показался фургон. Он ехал медленно, громыхая по мощеной аллее. За рулем его сидел Рэй. Анна подошла к окну и рукой показала ему в сторону маяка. Повернув влево, фургон двинулся по склону и прямо по газону подъехал к самому входу в маяк. Рэй вышел из кабины и, подняв руки, крикнул Анне:
— А дальше-то что с ними делать будем?!
Анна бегом направилась к нему. Подбежала, запыхавшись, произнесла:
— Подожди, не торопись. Сейчас вызовем группу поддержки.
— Узнаю жену полицейского, — усмехнулся Рэй.
— Посмотрим? — Анна кивнула на фургон.
— Почему не посмотреть? Пожалуйста, — ответил Рэй, открыл его и откинул брезент. Под ним лежали новые двери для маяка.
— Боже мой, — прошептала она, прижимая руки ко рту. — Это бесподобно.
— Да брось ты, — отмахнулся Рэй. — Ничего особенного. Двери как двери. Только настоящие деревянные, а не как сейчас привыкли делать, из всякой ерунды.
— Нет, Рэй, не скромничай. Это необыкновенные двери. Откуда ты взял рисунок?
— У меня на стене висит картина с изображением части старого маяка. Вот с нее и взял.
— Великолепно! — Анна восхищенно разглядывала двери.
— Ну вы уж меня совсем захвалили. — Рэй засмеялся. — Чего в них особенного-то?
— Не смейся надо мной, Рэй. Двери исключительные.
— Я и не смеюсь. Это в школе я смеялся над девчонками, которые мне нравились. — Он подмигнул Анне.
— Это кто тут с моей женой флиртует? Опять ты, Рэй? — раздался голос подошедшего к ним Джо. — Учти, мне уже за сорок и к тридцатилетним ловеласам я отношусь плохо.
Одного роста с Анной, Рэй казался ниже из-за своих широких плеч. Глядя на его темные брови и складки на переносице, его лицо можно было назвать как чувственным, так и глуповатым. По натуре же он не был ни тем, ни другим.
— Отличные двери, Рэй. — Джо провел рукой по отполированному дереву.
— Сейчас у меня голова от ваших похвал закружится, — не переставая улыбаться, сказал Рэй. — Вы лучше скажите, будем их выгружать или нет? Анна, ну где там твоя группа поддержки?
— Подожди, сейчас я приведу Хью. — Анна убежала и вскоре вернулась с соседом, которого оторвала от его обычного утреннего занятия — чтения таблоидов. Вчетвером они вытащили двери и, поддерживая за углы, навесили на петли.
Рэй удивленно поднял брови.
— Что, парень? — Джо положил ему на плечо тяжелую ладонь. — Не такой благодарности ты ожидал, а?
— Если честно, сейчас мне ничего не нужно. Вот когда будете фотографировать, пригласите меня, я постою в обнимку с вашими фотомоделями. Думаю, на снимках я буду выглядеть круто. Специально ради такого случая надену яркий свитер, новенькие джинсы и ковбойские сапоги. Купил их недавно по случаю.
— Так, ладно. Я вам больше не нужен? — спросил Хью.
— Нет, спасибо.
Сосед ушел.
— Я тоже вас оставляю, — сказал Рэй, залезая в кабину, и на прощание добавил: — Если двери немного расшатаются, просто подкрутите шурупы в петлях, а если совсем упадут — зовите меня.
Анна сразу не поняла шутки и нахмурилась. Джо рассмеялся и подмигнул Рэю. Анна взяла мужа за руку.
— Хочешь, покажу тебе свой ночной кошмар? — Она отперла замок, открыла двери и повела мужа вверх по винтовой лестнице. Они поднялись сначала в служебную комнату, а затем по короткой лестнице — в помещение, где находился поворотный механизм маяка.
— Взгляни сюда, — попросила Анна и постучала костяшками пальцев по металлической стене.
— А если попробовать сильным растворителем? — предложил Джо.
— Даже и не думай. За сорок лет ржавчина окаменела. Температура, влажность… В общем, намучаемся. — Анна вздохнула.
— Ты хочешь сказать, что за счет расширения и сжатия металла ржавчина вошла в стену?
— Именно. Даже не представляю, что и делать.
— А может быть, нанять бригаду поскоблить тут? — спросил Джо.
Анна молча кивнула.
— Не переживай, что-нибудь придумаем. Послушай, я надеюсь, вот эту штуку, — он показал на наполненную ртутью опору, — нам ремонтировать не придется? Я полагаю, что она не работает. А ртуть оттуда не потечет? — Он вопросительно посмотрел на Анну. По его взгляду она поняла, что если он и шутит, то только отчасти.
— Не волнуйся, не потечет. — Она отвернулась. Ей казалось, что нет необходимости посвящать мужа во все свои планы относительно маяка.
На краю футбольного поля стояли маленькие кабинки. Шон зашел в одну из них, поставил сумку на бетон.
— Ни хрена себе у вас тут раздевалочка, — недовольно проговорил он.
— А где ты тут увидел раздевалку? — спросил его Роберт, оглядывая маленькие стенки. Ему нравилось подзуживать друга. — Здесь у нас есть место для переодевания. Небольшое. А больше тут и не нужно. Вошел, надел форму — и на поле. В любую погоду. Не бойся, задницу не отморозишь.
К шуткам друга Шон относился спокойно и даже радовался им. Прожив в Ирландии всего месяц, он понял, что если здесь над кем-то не подшучивают — значит, и относятся к нему неважно.
— Посторонись-ка, — легонько подтолкнул Шона один из учеников, выбегая на поле. Вскоре за ним, по направлению к ослепляющим огням, последовали и остальные, поеживаясь в тоненьких шортах и футболках с короткими рукавами. Трава на поле подмерзла, земля застыла. Было не по сезону морозно. По краю поля мелкой трусцой бегал, согреваясь, тренер Ричи Бейтс в черно-белом спортивном костюме «Найк» и такого же цвета кроссовках. Высокий мускулистый двадцатипятилетний здоровяк с короткой шеей и идеально плоским бобриком на голове, он всю свою жизнь посвятил спорту, следя за состоянием каждого своего мускула. Он служил в полиции — в Ирландии она называется «гарда» — в звании сержанта. Когда Ричи не гонял ребят на поле или не бегал кросс сам, его можно было найти в полицейском участке Маунткеннона. Энергия в нем била через край — даже через час интенсивной тренировки он продолжал так же бегать, но уже по полю, и все время кричал: