Книги не будет? Нет, такое даже вообразить нельзя. В конце концов, я — писатель. Всегда хотел им стать, с самого детства. Это то, что я чувствую в себе. То, что я есть. Если я откажусь от своего призвания, я откажусь от себя самого, будто меня никогда и не существовало. Я должен продолжать. Обязан рассказать правду о Крейсе, о том, как он уничтожил тех мальчиков. Это мой долг. Перед обществом и перед самим собой.
* * *
После завтрака я позвонил Лавинии, и мы с ней договорились встретиться после ее визита к директору школы. Я чувствовал, что ей не терпится повесить трубку, но мне нравилось щекотать ей нервы, и я старался затянуть разговор.
— До сих пор не приду в себя, — сказал я. — Вы здесь… в то же самое время, что и я. Невероятное совпадение, вы не находите?
— Да, пожалуй, — ответила она.
— Потрясающе. Интересно, что новенького откроет вам интервью с директором?
— Да, интересно. При встрече я передам вам наш разговор. Знаете, мне…
— Я уверен, мистер Крейс оценит ваше усердие.
— Что вы имеете в виду?
— Когда я сообщу ему, что вы собираете материал, чтобы помочь мне. По сути, вы ведь выполняете мою работу.
— Я пытаюсь оказать вам посильную помощь.
— Вы очень услужливы. Мистер Крейс будет доволен. И так приятно, что вы готовы предоставить весь собранный вами материал — те документы, что вы отыскали, — мистеру Крейсу. Когда я вернусь и расскажу ему про вас, гарантирую, он решит, что вы — самая лучшая кандидатура на роль его биографа.
— Да, спасибо, я…
— У вас все это с собой?
— Что?
— Материалы о Крейсе, о которых мы говорили?
— У меня есть кое-какие документы и записи. Я просматривала их сегодня утром, здесь, в своем номере.
— Замечательно. Кстати… я тут подумал… может, нам лучше встретиться в вашей гостинице после того, как вы посетите директора?
— Ну, я…
— Ведь там вам будет проще показать мне все, что у вас есть. Не нужно будет нести материалы в школу.
— Да, конечно…
Мне нравилось слушать, как она юлит и выкручивается. Вот бы видеть сейчас ее лицо!
— Но если вы не хотите, если передумали… я скажу…
— Нет, нет, я ничего не имею против. Просто вы застали меня врасплох. Я не знала, что вы хотите получить материалы так скоро. Понимаете, я даже копий еще с них не сделала.
— Не беда. Я быстренько просмотрю их и с тех, что мне понадобятся, сам сниму копии. Вы не обязаны тратиться. Мистер Крейс будет счастлив взять все расходы на себя. Ведь вы оказываете ему большую услугу.
На другом конце линии молчали.
— Что ж, хорошо, — наконец произнесла Лавиния. Голос у нее был взволнованный. — Простите, но мне действительно нужно идти.
— Значит, встречаемся в «Хейзелбери-Мэнор», в час тридцать. Может, пообедаем вместе? Мистер Крейс угощает.
— Да-да. До встречи. До свидания.
* * *
Все утро я занимался тем, что делал записи в своем блокноте и готовился к обеду с Лавинией. У хозяйки паба мне удалось выпросить утюг и гладильную доску, чтобы отгладить свой полотняный пиджак. Бумажными полотенцами, которые я нашел в ванной, я начистил туфли, надел чистую белую сорочку и уложил с помощью геля волосы. Затылок все еще болел, на ссадине начала образовываться корочка, но в зеркале я выглядел вполне представительным, респектабельным — ни дать ни взять, молодой, подающий надежды писатель.
Хозяйка паба сказала, что такси по вызову приезжает не раньше чем через полчаса, поэтому, собираясь в «Хейзелбери-Мэнор», я заказал машину на половину первого и вышел на улицу. Осенний день выдался ясным и прохладным, светило яркое солнце и, хотя природа умирала и на земле гнили опавшие листья, казалось, что мир возрождается. У меня было такое чувство, что я способен добиться всего, чего захочу, и ничто не сможет мне помешать. Несмотря на все свои сомнения, страхи и тревоги, я был уверен, что поступаю правильно.
Такси повезло меня мимо школы, через открытый участок сельской местности, простиравшийся до самой долины. Сквозь высокие кусты рододендрона, росшие по обочинам извилистой дороги, я видел вдалеке белое здание. Такси свернуло за угол и выехало на дорогу, ведущую прямо к гостинице — роскошному особняку в стиле классицизма, к которому сзади — чуть позже, возможно в Викторианскую эпоху, — была сделана пристройка. Когда мы приблизились к гостинице, в высоких окнах главного фасада я различил несколько богатых гостей. Они пили кофе в столовой. Автостоянка была сплошь заполнена «БМВ», «мерседесами», «саабами» и «аудио». Среди припаркованных машин я заметил «бентли» бутылочного зеленого цвета. Без сомнения, эта шикарная гостиница заметно отличалась от моего нынешнего убогого обиталища с низкими потолками, мертвыми мухами, паутиной и полотенцами в собачьей шерсти. Лавинии нужно было отдать должное. Она умела жить со вкусом.
Интересно, откуда у нее столько денег? Несомненно, это не только писательские гонорары. Она замужем? Может, у нее есть богатый любовник? Состоятельный банкир или директор одного из государственных музеев? А дети у нее есть? Исключительно образованные молодые мужчины и женщины, скорее всего, моего возраста. Вероятно, выпускники Оксфорда или Кембриджа, ныне работающие на престижных должностях. Или представители богемы, пожертвовавшие материальными благами, чтобы стать выдающимися музыкантами, художниками, фотографами. Разумеется, с такой матерью, как Лавиния, они могут позволить себе заниматься тем, что им нравится.
А я ведь совсем ничего о ней не знаю, вдруг подумал я. Придется это изменить.
Я расплатился с таксистом и по гравийной дорожке зашагал к парадному входу, по обеим сторонам которого стояли в кадках лавровые деревья. Дверь открывалась в обшитый деревянными панелями холл. Я подошел к стойке администратора, за которой миловидная цветущая блондинка читала журнал.
— Добрый день, сэр, — сказала она, поднимая голову. — Чем могу служить?
— У меня здесь запланирована встреча с одним из ваших гостей, но, кажется… — я глянул на часы, — …я пришел рано.
— Как фамилия нашего гостя?
— Мэддон. Лавиния Мэддон.
Блондинка улыбнулась и сказала, что позвонит ей в номер. Трубку никто не брал. Вероятно, Лавиния все еще была у директора или уже ехала из школы. Интересно, что сказал ей мистер Питерс? Он упоминал обо мне? Или она? Пока Левенсон держит рот на замке, мне ничего не грозит. А ему вряд ли захочется вспоминать прошлое или говорить обо мне.
— Боюсь, ее нет в номере. Оставить для нее сообщение?
— Я надеялся, что мы сможем пообедать здесь.
— Да, конечно. Я позвоню в ресторан и закажу столик. На двоих?
— Да, пожалуйста, на двоих.
Блондинка сказала, что я могу подождать в баре. Она сообщит мисс Мэддон, где меня найти, как только та вернется в гостиницу.