Я сказал ему, что не могу так больше. Что мне теперь все равно, я хочу положить этому конец. Потом, как дурак, сказал, что я все еще его люблю. Он отпихнул меня и вышел из комнаты. Вернулся с двумя коробочками снотворного. Я ему надоел, сказал он. Сделай доброе дело. Постарайся не оставить после себя грязь. Потом я услышал, как хлопнула дверь. С тех пор я его не видел.
Больше я не хочу писать. Как я уже сказал, не могу. Мне осталось недолго. Вместе с этим письмом ты получишь копию книги Гордона, которая, я надеюсь, никогда не будет издана. Она умрет. Так же, как и я.
Гордону я оставляю записку, в которой говорю, как я поступил. Еще одна моя записка должна удовлетворить полицию. Если Гордон когда-либо попытается опубликовать свою книгу, тебе только нужно будет показать ему или его издателю это письмо, а также мой дневник, который я тоже посылаю тебе. В нем ты найдешь подробности того, что случилось в Ночь Гая Фокса. Надеюсь, ты сумеешь простить меня. Если Крейс не станет издавать свой роман, пожалуйста, не говори ничего. Я не хочу лишней шумихи.
Твой любящий сын, Крис.
* * *
— У вас вид озабоченный, — заметила Лавиния. — Что-то случилось?
— Простите?
— Вот-вот, что и требовалось доказать, — рассмеялась она.
Расставшись с Шоу, я возвратился в гостиницу, где остановилась Лавиния, и встретился с ней в баре. Она хотела отблагодарить меня за то, что я выступил в роли посредника между ней и Крейсом, и настояла на том, чтобы я выпил за ее счет. Она была в приподнятом настроении и уже опорожнила почти целую бутылку вина. Самодовольство затмевало ей глаза, мешало видеть реальное положение вещей. Но, с другой стороны, откуда ей было знать о моих истинных намерениях? Я вернул Лавинии ее материалы, предварительно сняв с них копии с помощью ксерокса, а она вручила мне свой автореферат, по всей вероятности, изрядно поправленный, но все же дававший представление о методах ее работы. Я был не настолько глуп, чтобы переписывать из него целые куски, но, по крайней мере, теперь у меня была модель, структура произведения, то, от чего я мог отталкиваться, работая над своей книгой. Наполняя в очередной раз ее бокал красным вином, я убеждал себя, что это я должен праздновать победу.
— Ох, простите, Лавиния, — сказал я со вздохом. — Никак не могу забыть того юношу на фотографии. Надо ж, как мы с ним похожи. Как его звали?
— Кристофер. Кристофер Дэвидсон.
— Точно. Да, я говорил, что постараюсь забыть об этом, что это ничего не значит, но чем больше думаю, тем больше недоумеваю. Как-то странно все это, очень странно. Простите, вам, наверно, кажется, что я несу чушь.
— Ну что вы, не говорите глупостей. Конечно, это очень странно. Еще как. Я и сама никак не могу этого понять.
— Вы спрашивали, почему мистер Крейс нанял меня. Тогда по наивности я полагал так: потому, что я понравился ему, или хотя бы потому, что, на его взгляд, я способен справиться с обязанностями его личного секретаря. Но теперь…
— Что?
— А теперь пытаюсь понять, что на самом деле он задумал.
— Понимаю. — Лавиния осушила до дна бокал вина.
— Вот потому-то я и не в себе немного. Вы уж простите.
— Но ведь вы вернетесь к нему?
В ее голосе зазвучали панические нотки. Вне сомнения, она решила, что очаровала меня и что я, по всей вероятности, на все пойду ради нее. Я медлил с ответом дольше, чем это было необходимо. Хотелось посмотреть, как из-за страха перед неопределенностью меняется выражение ее лица. Если меня не будет рядом с Крейсом, она потеряет одного из своих самых близких союзников.
— Да, вернусь, — устало произнес я. — В принципе завтра поездом отправляюсь в Лондон, а оттуда самолетом — к мистеру Крейсу. Но только потому, что иначе нельзя. Я должен продолжить работу над книгой.
— Ах да. Вообще-то, я хотела расспросить вас об этом, — призналась она. — Вы избрали местом действия Венецию?
— Да. Часть событий будет происходить в Венеции, часть — в Англии.
— Интригующе. В настоящее время?
— В основном, — отвечал я. — За исключением одного небольшого эпизода. Маленькая часть будет посвящена прошлому.
— Значит, вы уже начали писать…
Я колебался, не зная, что сказать.
— Простите… вы, наверно, не хотите говорить об этом.
— Нет, дело в другом. Я все думаю о той фотографии… даже не знаю…
— Я вас очень хорошо понимаю. — Лавиния несмело положила руку мне на колено. — Вам нужно глотнуть свежего воздуха. — Это было произнесено кокетливым тоном. — Не хотите прогуляться?
— Прямо сейчас?
— Да. Возможно, это поможет вам найти ответы на ваши вопросы.
— Хорошо.
— Тогда схожу за плащом. — Лавиния улыбнулась. Поднимаясь, она была вынуждена ухватиться за стул. — О, черт. Вино ударило в голову. — Она провела рукой по волосам и нервно, как девчонка, хихикнула. — Подождите здесь. Я быстро.
За те пять минут, что я ждал Лавинию, я понял, что мне представилась идеальная возможность. Теперь или никогда. Лавиния свое дело сделала.
— Готовы? — спросила она слегка заплетающимся языком.
В своем номере она накрасила губы сливовой помадой и припудрила лицо, чтобы выглядеть более презентабельно, но все равно было видно, что она немного пьяна.
— Да, — ответил я. — Но мне тут в голову пришла одна идея.
— Какая?
— Сам не понимаю, как мог я об этом забыть.
— О чем?
— Как подумаю, что я мог уехать и не показать вам… ужас.
— Ради бога, Адам. Что?
— Любимое место мистера Крейса в бытность его преподавателем в здешней школе. Там, где он задумал свой роман «Дискуссионный клуб».
— Что-о?
— Часовня на холме. Вы там были?
— Нет. И даже не слышала о ней никогда.
— Мистер Крейс как-то мимоходом упомянул мне о ней. Там особая атмосфера, сказал он, стимулирует творческий процесс. Но… нет, это исключено.
— Что исключено?
— Идти туда пешком. Отсюда слишком далеко. Впрочем, завтра вы в любое время сами сможете осмотреть часовню.
Я видел, что мои слова пробудили в Лавинии живой интерес.
— Какая досада! — воскликнула она, вешая на плечо сумочку. — Звучит заманчиво. — Ее взгляд, еще несколько мгновений назад исполненный истомы из-за довольства и винных паров, теперь вновь горел энтузиазмом. — Нет, мы непременно посетим ее.
— Каким образом?
— На моей машине, я отвезу нас. Это недалеко, а полиции там точно нет.
— Даже если и так, — возразил я, — вы все равно сейчас не в том состоянии, чтобы садиться за руль. Я выпил меньше вас, поэтому, если вы не против, я мог бы повести…