Едва луч касается рубиновых граней, трон вспыхивает алым пламенем. Багровый свет перекидывается на сидящего на троне Урдалака, и черная фигура правителя становится кроваво-красной: Ужасный У превращается в огненное божество.
Осматы издают испуганный вопль. Некоторые даже падают на колени. Подобного рода трюки всегда действуют на толпу, и такой опытный диктатор как Урдалак прекрасно умеет ими пользоваться.
Только старый Арчибальд не усматривает в этом зрелище ничего магического, и не удивительно, ведь дедушка Артура — ученый. Глядя на сияющие драгоценности, он удовлетворенно улыбается.
— Ну что, Арчибальд? — обращается к нему Урдалак. — Вы можете гордиться тем, как мы употребили полученные от вас знания.
— Очень красиво! Конечно, проку от этого чуть, разве только подкрасить вам щечки, но красиво, — отвечает старик.
Ужасный У, немного подумав, решает не воспринимать слова Арчибальда как оскорбление.
— Что ж, быть может моя новая оросительная система понравится вам больше, — иронически произносит он.
— Да, сделана неплохо, и работать должна хорошо, — признает Арчибальд. — Жаль только, что вы решили использовать ее для других целей.
— Разве? Но ведь ваша система предназначена для доставки воды! — с наигранным удивлением вопрошает Урдалак.
— Да, именно для этого, чтобы поливать растения и давать чистую воду для питья и мытья, но не для того, чтобы устраивать наводнения! — уточняет ученый.
— Но, мой дорогой Арчибальд, мы собираемся устроить не простое наводнение, мы намерены устроить настоящий потоп и утопить, растворить, навсегда смыть минипутов с лица Первого континента! — патетически произносит Урдалак.
— Да вы настоящее чудовище, Урдалак! — качает головой старик.
— Знаю, мне уже сообщила об этом ваша невестка! А сами-то вы кто? Тоже мне, ученый! По какому праву вы изменяете течения рек, прокладываете дороги там, где их не предусмотрела природа? Кто вы такой, чтобы считать себя выше природы и изменять ее творения? Неужели вы считаете себя умнее природы?
Арчибальд не отвечает, и Урдалаку кажется, что он, наконец, нашел его уязвимое место.
— Вы, ученые, всегда так! Сначала изобретаете, а потом думаете, каковы будут последствия ваших изобретений, — продолжает Урдалак. — Природа тратит на принятие решений долгие годы. Она помогает распуститься цветку, а потом тысячи лет экспериментирует, прежде чем выбрать для него подходящее место, где будет хорошо и ему, и всему, что растет рядом. Вы же, как только что-нибудь изобретете, тотчас провозглашаете себя гениями и требуете, чтобы вас увековечили в пантеоне Истории! — издевательски завершает он.
Мракос ничего не понял из сказанного отцом, но на всякий случай зловеще расхохотался.
— А какие у вас непомерные претензии!… — презрительно добавляет диктатор.
— Согласен, непомерные претензии, дорогой мой Урдалак, никого не украшают. Иначе вы бы брали призы на конкурсах красоты и бодибилдинга, — отвечает Арчибальд.
Физиономия правителя перекашивается. Не пора ли поставить этого человечишку на место? Или все же подождать?
— Несмотря на этот очевидно враждебный выпад, я расцениваю ваши слова как комплимент, ибо ни один правитель не сможет стать великим, если он ни на что не претендует! — снисходительно уточняет Урдалак.
— Император, король, правитель — это всего лишь титулы. Чтобы стать истинным повелителем, надо быть добрым, справедливым и великодушным, — тоном наставника произносит Арчибальд.
— А как вы думаете, если бы я не был наделен всеми этими качествами, вы бы стояли сейчас здесь, живой и невредимый, да еще, судя по вашим речам, в превосходном настроении? Так что я с полным основанием отношу все вышесказанное вами на свой счет! — издевательски смеется Урдалак.
Мракос тоже хихикает — он в первый раз понял смысл шутки.
— Впрочем, я вскоре докажу вам, что могу быть и добрым, и великодушным… вы свободны! — объявляет он, сопровождая слова широким театральным жестом.
Повинуясь этому жесту, несколько осматов поднимают решетку, загораживающую вход в канализационную трубу, ведущую в столицу минипутов. Как мы уже сказали, к этой-то трубе и подведены соломинки из накопительных резервуаров.
Арчибальд раньше других понял, какую им готовят ловушку.
— Вы предлагаете нам свободу вместе со смертью? — спрашивает он, глядя Ужасному У прямо в глаза.
— Я предлагаю вам целых два выхода, — отвечает Урдалак, и на лице его появляется улыбка садиста. — Разве это не является признаком великодушия?
— Значит, как только мы войдем в трубу, ты пустишь воду, многие тонны воды? — восклицает принцесса; она тоже поняла, какую участь готовит им Урдалак.
— Советую тебе поменьше говорить, Селения, и побыстрее действовать! — отвечает грозный Урдалак.
— А куда спешить, если другого выхода у нас все равно нет? Вряд ли ты решишь выпустить нас через черный ход! Поэтому у нас один шанс из миллиона, и нам надо как следует все обдумать, — язвительно отвечает принцесса.
— Один шанс из миллиона? Однако, ты оптимистка. Я бы сказал: один из ста миллионов, — с усмешкой уточняет У. — Впрочем, это все равно лучше, чем ничего, верно? Так что — вперед!… И счастливого пути!
Урдалак взмахивает крючковатой лапой, и к пленникам направляется отряд осматов, чтобы втолкнуть их в трубу.
Барахлюш дрожит, как осиновый лист. А Артур… Артур, наконец, нашел идею, которую искал с той самой минуты, как попал в тюрьму.
— Могу я попросить ваше императорское превосходительство о последней милости? Совсем крохотной, только для того, чтобы ваше императорское величество смогли еще раз явить всем свою бескрайнюю доброту, — нарочито смиренно говорит мальчик, склоняясь в три погибели.
— Однако, этот малыш мне нравится! — заявляет Урдалак, падкий на лесть, как все диктаторы. — И что это за милость?
— Мне бы хотелось завещать мое единственное сокровище, а именно вот эти часы, моему другу Мино, присутствующему в этом зале.
Маленький крот изумлен: почему все вдруг повернулись в его сторону, а главное, что хочет от него этот незнакомый мальчик?
Урдалак внимательно рассматривает маленькие часы, которые Артур протягивает ему прямо под нос.
Повелитель принюхивается: ловушкой здесь не пахнет.