Следующее задание необычайно понравилось Артуру. Теперь по утрам, нацепив подаренную вождем набедренную повязку, он бежал в сад к большому дубу и, обхватив ствол руками, крепко прижимался к нему. Так он стоял целый день, ожидая, когда какая-нибудь птичка примет его за ветку дерева и сядет на него. Первые часы Артур очень скучал и чувствовал себя отнюдь не веткой, растущей из ствола, а распластавшейся по коре мухой. Постепенно он начал различать звуки, исходящие от дерева. Он слышал, как журчит растительный сок в стволе, шуршат жуки под корой, вытягиваются ветки, переговариваются листья. Он слышал, как листья просят у природы побольше света. Ему даже показалось, что он ощущает движение энергии, которую посылает дереву солнце.
После нескольких часов стояния Артур услышал дыхание и смех дерева. Закрыв глаза, мальчик стал дышать в том же ритме, что и дуб. В шесть часов вечера на плечо Артура уселась великолепная малиновка и принялась распевать свои песенки, объявив, таким образом, всем, что мальчик выполнил задание. Артур достиг полного взаимопонимания со своим кузеном дубом.
Задания, которые каждое утро получал мальчик, нравились ему. Тем более что с каждым разом они становились все интереснее и интереснее. Правда, из-за этих заданий у него возникли проблемы дома: ему очень хотелось поделиться своими успехами с родителями, но Артур был уверен, что его не поймут и даже могут запретить участвовать в испытаниях. Его восторги мог разделить только Арчибальд, который тридцатью годами раньше, во время своего путешествия по Африке, прошел такую же выучку. Дед с внуком уходили в укромный уголок, и Артур, захлебываясь от нетерпения, рассказывал о приключениях, которые ему довелось пережить за день, а дедушка слушал и довольно улыбался. Однако он не хотел заранее обнадеживать внука.
— Подожди, радоваться рано, — говорил мальчику Арчибальд. — Главный экзамен еще впереди, и легким он не будет.
Когда настал последний день испытаний, Артур, волнуясь, словно абитуриент перед приемной комиссией, с трепетом приблизился к шатру воинов матассалаи. Вождь вышел ему навстречу.
В тот день предстояло такое задание, выполняя которое мальчик сумел бы применить все знания и навыки, полученные им за несколько недель тренировок. Артуру надо было в максимально короткий срок преодолеть некое расстояние, где на каждом отрезке пути ему необходимо было доказывать свою готовность и свое умение слиться в единое целое с природой.
— Ты должен ползти, как червяк, карабкаться, как обезьяна, бежать, как заяц, плыть, как рыба, и лететь, как птица, — напутствовал его Трез-Велло.
Путь, который предстояло преодолеть испытуемому, шел вдоль реки, петлявшей по краю леса до самого шатра воинов.
— Смотри, это орех. Сейчас я брошу его в речку. Ты должен успеть достать его раньше, чем он свалится в водопад. Иначе вода разобьет его о камни, — уточнил вождь.
Надо сказать, водопад, о котором говорил бонго-матассалаи, был всего-навсего речным порогом.
Говоря канцелярским языком, Артуру предстояло пробежать около двух километров по пересеченной местности. Понимая, что на пути его ждут многочисленные трудности, Артур принялся усиленно «проветривать» легкие, делая дыхательные упражнения.
И вот вождь племени бонго-матассалаи бросил орех в речку, а Артур изо всех сил помчался за ним по берегу. Первый отрезок пути не был труден. На бегу надо было всего лишь повыше поднимать колени, чтобы не запутаться в высокой траве. Артур быстро добрался до зарослей тростника, нырнул в них и, плюхнувшись на топкую почву, пополз по-пластунски, словно раненая жаба. Через несколько секунд он весь покрылся грязью и с трудом различал дорогу. Только солнце указывало ему, в какую сторону надо двигаться. Несколько жаб, предупрежденных об испытании, сидели на обочине топкой тропки и радостным кваканьем подбадривали Артура.
Преодолев заросли тростника, мальчик возобновил бег. Он мчался до тех пор, пока не уперся в высоченный утес. К счастью, две белки, взволнованно следившие за испытуемым и явно ему сочувствовавшие, указали ему дерево, с верхней ветки которого он вполне мог спрыгнуть на вершину утеса. Словно маленькая обезьянка с присосками на лапках, Артур взобрался на дерево. Белочки указывали ему дорогу, помогали продираться сквозь густые ветви. Они вели его самым коротким путем.
Рыженькие грызуны были очень симпатичные, но обожали поговорить и во время подъема болтали без умолку, трещали, как две сороки, не закрывая рта. Артур едва не оглох от их трескотни, а один раз чуть не свалился с дерева. Но он был вежливым мальчиком и, добравшись до верхушки, не забыл поблагодарить белок.
— Большое спасибо! — радостно выкрикнул он; уши его предвкушали блаженный отдых.
Подобно тигру, Артур спрыгнул с ветки на вершину утеса. С другой стороны страшный утес оказался пологим холмом, плавно сбегавшим к лесу. Спуститься с такого холма труда не составляло. Однако Артур чувствовал, что начинает уставать. В таких случаях бонго-матассалаи советовали «проветрить» легкие. И мальчик задышал так глубоко, словно старался вобрать в себя весь свежий воздух, окружавший его. Добравшись до берега лесного озера, Артур, не раздумывая, бросился в воду. На минуту холод сковал все его члены, но в целом ледяная вода подействовала на него благотворно: она остудила его пылающее от бега тело. Плавая в озере, Артур в буквальном смысле на холодную голову пытался сообразить, в какую сторону ему двигаться. Ведь в воде нет ни помет, ни засечек. Но направление нашлось очень быстро. Сотни рыбок выстроились в две шеренги, между которыми пролегла водяная тропинка. И Артур, словно пловец во время олимпийских соревнований, плыл, с двух сторон окруженный зрителями. Но если на Олимпиаде болельщики обычно подбадривают спортсменов дружескими криками, то не умеющие говорить рыбки подбадривали мальчика тысячами пузырьков. Вода по обеим сторонам Артуровой тропинки кипела от пузырьков, выпускаемых в воду восторженными зрителями.
Наконец Артур достиг берега. Выскочив из воды, он напоминал извлеченное из стиральной машины белье, которое забыли отжать: вода лилась с него ручьем. Однако времени жаловаться на судьбу не было: орех неумолимо приближался к водопаду. И мальчик, отряхиваясь и отфыркиваясь на ходу, как это обычно делал Альфред, помчался через молодую березовую рощицу. Тропинка вывела его на обрывистый речной берег, такой крутой и каменистый, что он возблагодарил природу, которая помогла ему замедлить бег. Только поэтому он не сорвался вниз и не разбился вдребезги об острые камни.