Голод уже давал о себе знать, и пришлось доесть неприкосновенный запас – пару упаковок вьетнамской лапши. Сваренное на костре, в туристическом котелке, на сомнительной воде из-под крана месиво придало сил, чтобы продержаться еще сутки.

На следующее утро город опустел. То ли мертвяки успокоились, то ли ушли все, наконец, куда-то.

Осунувшиеся, несмотря на вынужденный «отдых», слепо щурившиеся на солнце, люди покинули свое убежище. Сталкер вел спутников с угрюмой сосредоточенностью, в твердой решимости выжить во что бы то ни стало. Возвращаться тем же путем было нельзя. Обратной дорогой пришлось выбрать крайне неприятную, но все же известную и сравнительно безопасную тропу. Они шли на запад вдоль Новосибирского водохранилища, Моря, как называли его сталкеры. Шли вне прямой видимости, но время от времени оно появлялось за мертвыми деревьями и полуразрушенными строениями.

– Главное, не смотреть на него, – мрачно повторял Кот. – Ни в коем случае не смотреть!

Наверное, он успел обрасти каким-то авторитетом у спутников: они послушно отводили взгляд от воды. И правильно. Ведь воды там давно не было. Было густое, обширное, вяло булькающее, необъяснимое радужное месиво, напоминавшее то ли грязноватое желе, то ли…

То ли структуру живого мозга. Кот склонялся к последнему. Хоть в Институте и продолжали спорить до хрипоты, в попытках прийти к общему мнению по поводу Моря, но для него было совершенно очевидно: оно давно не просто Море, а нечто живое. Мыслящее. И притом настолько необъяснимо, не по-человечески мыслящее, что от этого просто жуть пробирала. И если рядом с заливом ему было просто неприятно находиться, то здесь было страшно. Пожалуй, и залив был частью этого «нечто», которое наверняка было чем-то живым. Может, и самим «пришельцем», устроившим Посещение, как считали некоторые. В качестве примера приводили старую книжку про некий мыслящий океан, «Солярис» кажется. Ученые подымали таких умников на смех, но Кот был здесь, видел это и чувствовал.

Чувствовал, как на него смотрят. Будто на таракана с высоты занесенной тапки. Изучают. Вроде как даже трогают. Эдак с брезгливым любопытством, как жука палочкой, но осторожно – чтобы не покалечить. Не буквально, конечно, трогают, а как бы ментально, что ли? Но такой от этого мерзкий осадок – месяц в себя прийти не можешь. Выход здесь только один – не смотреть в его сторону. И может, оно не заметит.

Им повезло. Море не заинтересовалось ими. К утру следующего дня они вышли к Периметру. И тут же заметили необычную активность у границ Зоны. К редким обычно патрулям ООН прибавились военные в общевойсковой форме.

Группа притаилась в небольшой ложбине за редким кустарником. Знакомый лаз был перекрыт военными, и следовало пересмотреть планы. Кот осматривал границу Зоны через оптический прицел и не мог понять, зачем сюда подогнали три БТРа с пехотой, поставили в отдалении пару «Градов» и на кой, спрашивается, вкопали в землю танк?! Он прикидывал, что бы все это могло значить и как теперь преодолевать кордон, когда над периметром с надсадным ревом прошло звено боевых вертолетов. Все трое молча уставились в небо, провожая машины взглядами.

У границ Зоны происходило что-то серьезное. Такого Кот не помнил со времен последнего Сдвига.

У него появилось дурное предчувствие.

Глава шестая

Стать дичью

– Твою мать… – В оптическом прицеле появилось перечеркнутое черной полосой скучающее лицо снайпера. Он расположился со своей СВД на пригорке по ту сторону «колючки» и не особо таился.

Кот отполз назад, сел на землю, обхватив «винторез».

– Здесь не пройдем, – мрачно сообщил он. – Пристрелят.

– Что же делать? – спросил Аким.

Он заметно оправился после пережитого ужаса и стал привычным уже, немного не от мира сего, парнем. Взгляд его прояснился, и глядел он на сталкера с растерянностью и доверием. Чем-то он напоминал Будду. От его взгляда хотелось подтянуться, перестать паниковать и начать выдавать безошибочные решения.

И Кот выдал:

– Что тут поделаешь? Вдоль периметра пойдем. До ближайшей дыры в кордоне.

– Сдается мне, ничего из этого не выйдет, – с прищуром оглядывая контрольно-следовую полосу, заметил Шевцов. – Заслон наверняка по всей границе выставили.

– И что же, сидеть теперь здесь, подыхать? – оскалился Кот. – Не с голоду ноги протянем, так от порчи. Знаешь, что в Зоне больше недели нельзя находиться? Тут и на порченую землю попадать не нужно, и без того скрючит. Дозу наберешь – и привет!

– Это вроде радиации что-то? – спросил Аким.

– Это вроде порчи, – как можно внятнее разъяснил Кот. – Радиация – это то, что тебе ученые измерят, объяснят и по полочкам разложат. Даже вылечат, если повезет. А порчу они объяснить не могут. Как, к примеру, объяснить, что у «порченого» начинается вдруг полоса неудач? То его током ударит, то под машину попадет и, вообще, начнет притягивать к себе несчастья, как магнит. Этого, брат, наука понять не может, хоть и завезли в филиал оборудования на миллиард «зеленых».

– Значит, договорились, пойдем вдоль Периметра, – сказал Шевцов. – И, если что, будем прорываться с боем.

– Ты что это, дядя? – опешил Кот. Странно посмотрел на Шевцова, покрутил у виска. – Сбрендил? Мы же не спецназ, чтобы прорываться. Да и не прорвемся мы – Аким с нами. Проще сразу пойти и сдаться.

– Мне сдаваться нельзя, – мрачно сказал Шевцов. – Меня со службы попрут. Узнают, что я без санкции в Зону полез, заведут служебное расследование, а там и до тюрьмы недолго.

– Вот-вот, – заметил сталкер. – А меня и арестовывать не будут. Подстрелят, как при попытке к бегству. Не любят они сталкеров живьем брать. Заразы боятся. Так что надо лаз искать – и все тут. А потому перестали скулить – и вперед!

Двигаться в непосредственной близости от «колючки» было нельзя – легко попасть на глаза снайперам. Поскольку Периметр примыкал к пораженным территориям не вплотную, шли по сравнительно безопасным участкам. Главной задачей было – не вызвать на себя огонь со стороны военных. Установки залпового огня по ту сторону колючей проволоки недвусмысленно свидетельствовали о серьезности их намерений. Да и от вертолетов нужно было беречься – те повадились проноситься над головой каждые полчаса. Шли осторожно, стараясь держаться деревьев.

– Что же там происходит, а? – спросил сталкер у Шевцова. – Это ж вроде по твоей части?

– По моей части – борьба с нелегальной иммиграцией в регион и выявление потенциально опасных элементов, – неохотно отозвался Шевцов. – А тут – войсковая операция.

– А, так ты – контрразведчик! – обрадовался Кот. – Под прикрытием ФМС, как вижу? Всегда подозревал, что в нашей миграционной службе не все так просто.

Шевцов не удостоил его ответом.

– Значит, угадал, – удовлетворенно сказал Кот. – А я-то думал: чего это ты такой прыткий? Я всегда подозревал, что под вывеской вашей конторы прячется кое-что посерьезнее.