– Наденька, – ответил я, совмещая в себе и мать, и отца, – всякое бывает. Да может, она еще и нерабочая, эта розетка…

– Тут что-то не так. Я не пойму. Что я людям скажу? Девчонку дали мне под мою ответственность, я жалела ее, никому не говорила, когда она перестала ходить на работу. Она не могла так поступить со мной. С ней что-то случилось.

– А может, она просто познакомилась с парнем, влюбилась и не может расстаться?

– Ты шутишь. А меня вот что гложет. Почему в первый же день, когда она не явилась на работу, не пошла к ней домой? Почему не проверила, что с ней?

– Потому что ты знала, что в Тихой с девчонками ничего плохого не случается, – сказал я.

– Но что же делать теперь? Виновата во всем я. Значит, я должна и исправлять. Лене Адамовой я ничего не могу сказать. Она сдала девчонку под мою ответственность, попросила меня, как человека, об услуге. А сейчас она беременная, на шестом месяце, и расстраивать ее я не буду ни при каких обстоятельствах. И директору не могу сказать. Потому что он обещал держать Лену в курсе. А Анфису, может быть, даже уволит.

– Не уволит. Не такой уж он и зверь.

– Да, но Анфиса прогуляла неделю. А директор все-таки….

– Дерганый? Ты это хотела сказать?

Надя покраснела.

– Да, надо было ввести запрет на профессии, – пошутил я.

По глазам Нади было видно, что она не оценила шутки. Но оправдываться не стала.

– Надо ее искать! – сказала она. – Немедленно. Пока не случилась беда. Но где? А если она ушла куда-то в Тверь или на Украину? Как ее найти? Я никогда не была за пределами Тихой.

Надя имела в виду, что с момента Переворота никогда не покидала территории Москвы. Зато я покидал. Где я только не был.

Но мне очень не хотелось лезть не в свое дело. Это даже слабо сказано. Внутри меня словно сидел маленький испуганный человечек, выставлял вперед ручки и ножки, упирался в невидимую преграду и кричал: «Нет! Я не хочу! Это не мое дело!»

– Ну что! – Лицо Нади из виноватого и растерянного вдруг стало решительным и серьезным. – Поможешь мне?

– Смотри! – сказал я, показывая на подоконник. – Цветов нет. А на лестничной клетке полно. Значит, она вынесла их отсюда туда. А для чего? Чтобы поливать было удобнее. То есть попросила соседей…

– Про цветы мне понятно, – сказала она, – а про тебя – нет. Так как? Поможешь?

– Ну а как по-другому?

– Нет, ты ясно скажи, искать вместе со мной будешь?

– Да-да, давай начнем… – Я отвернулся. – Вот шкаф. Откроем и посмотрим. Вдруг там и телефонный аппарат найдем…

Я надеялся, что если мы поговорим о том о сём, как-то эта тема рассосется сама собой, и не надо будет мне говорить «да». Или «нет». Потому что и то и другое было плохо.

– Ты что, боишься? – ледяным голосом сказала Надя мне в спину. Я замер.

В шкафу было встроено зеркало, и я видел себя, похожего на побитую собаку. Да еще и с синяком. На жалкую побитую собаку. Не на мужчину. Ни у одного из тихих никогда не видел я такого затравленного взгляда. Что я за человек! Вся жизнь моя была неправильной! Кроме Нади, вся жизнь была дешевой, ненастоящей… А я сам… Черт меня побери!

Я едва удержался, чтобы не ударить кулаком в зеркало.

– Нет, – глухо сказал я. – Я не боюсь.

Потом я повернулся к Наде, но не выдержал ее взгляда.

– Да, я боюсь, – сказал я, глядя в сторону. – Боюсь. Мы оба это знаем. Но я помогу тебе. Я сам найду Анфису. Я приведу ее сюда за руку.

Тут я почти что в ярости повернулся и посмотрел прямо в глаза Нади, в которых был для меня весь мир, прошлое и будущее.

– Я обещаю, – сказал я.

– Ну тогда идем, поговорим с соседями, – спустя несколько секунд сказала Надя и взяла меня за руку, за два пальца, мизинец и безымянный, была у нее такая привычка.

Она снова казалась старше меня на целую вечность.

14

Легко сказать: «Найду и приведу за руку!» Но где ее искать? И как?

Несколько утешало то, что Анфиса скорее всего отправилась не в Сектор. Иначе она прихватила бы с собой балахон и косметику. Но это же и пугало. Значит, и здесь, в Тихой, уже не все так гладко? Человек может и здесь ни с того ни с сего взять, все бросить и куда-то рвануть? Исчезнуть? А может, ей помогли?

В общем, мы, как и собирались, первым делом пошли к соседям.

Соседи рассказали нам не много.

Действительно, Анфиса просила их, если что, поухаживать за ее цветами.

– Она так и сказала «если что»? – спросил я.

– Да, так и сказала, – ответила полная женщина лет пятидесяти с ласковым взглядом. – Она очень любит свои цветы, ухаживает за ними, однажды брала у нас книжку «Садоводство»… Мы, конечно, предложили ей оставить горшки с цветами в квартире, нам не тяжело зайти и полить, но она сказала, что у нее «бардак». – Женщина улыбнулась и оглянулась на своего мужа, седого мужчину в очках.

– Да, сказала, что «бардак», – подтвердил муж.

– А когда она уехала? Или ушла…

– Это было в прошлое воскресенье. Но потом она вернулась. В четверг, кажется. Точно, в четверг, – сказала женщина.

– Да, точно, в четверг, – подтвердил муж. – Выглядела обеспокоенной. Но она часто бывает такой, сами понимаете. Жить там, где она жила…

– Да. Я понимаю, – поспешил остановить его я.

– Мы были на работе, – продолжила женщина с ласковым взглядом, – поэтому не знаем точно, когда именно она появилась в четверг. Зато точно знаем, когда ушла. Без десяти, без пятнадцати шесть. Потому что вскоре по радио начался концерт школьников, а там выступал наш внук, он играет на виолончели.

«Значит, ей больше пятидесяти, – подумал я. – Или родила рано».

– И всё? Больше вы ничего не заметили?

– А зачем вам это? – с тревогой посмотрел на меня седой мужчина.

– Она работает в нашей школе. Не пришла на работу, мы беспокоимся, – выступила вперед Надя.

Мужчина, услышав тихую, сразу успокоился.

– Знаете, – сказал он, обращаясь к Наде, – перед тем как уйти первый раз, в воскресенье, я видел, как она во дворе разговаривает с незнакомым человеком. На вас чем-то был похож, – пояснил он мне, – только худой. Разговаривала долго.

– Вы никогда раньше не видели этого человека? – спросил я, вспомнив, как в старых книгах и кинофильмах следователи допрашивали свидетелей.

Седой сосед сразу понял, почему я так спросил (проклятая проницательность!), улыбнулся и сказал мне:

– Конечно, никогда. Именно поэтому я и назвал его незнакомцем.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Ну, мы пойдем тогда еще раз посмотрим в ее квартире… Там документы должны были остаться. Школьные…