— «То ли еще что»? Какая ненаучная формулировка! Разве ты не специалист по следам?
Сьюзи рассмеялась:
— Между судебным экспертом и лесным следопытом существенная разница. Дайте мне кровь, слюну, другие телесные выделения — тут я вам все по науке разложу.
— Хорошо, — бросил Мак. — На твой ученый взгляд — фальшивка или нет?
Сьюзи еще раз внимательно посмотрела на гигантский отпечаток, еще раз потыкала пальцем в землю.
— Фальшивка, тут двух мнений быть не может, — отчеканила она. Но после паузы задумчиво прибавила: — Одно только любопытно: как этот парень изловчился оставить след такой глубины? Нужна зверская сила. Глубина меня поражает, а не размеры.
Мак вздрогнул. Зверскую силу в этом контексте лучше не поминать.
В понедельник перед Днем благодарения Ронни всерьез занялась поисками помощницы-иностранки. И ей тут же послали первую девушку для беседы-знакомства. Ронни уехала с работы пораньше, для скорости бросила во дворе обычно стоящий в гараже «лексус» и торопливо прошла в дом. Не успела она повесить пальто и наскоро просмотреть почту, как раздался звонок в дверь.
На пороге стояла миловидная бледная рыжеволосая девушка — примерно на полголовы выше Ронни. Девушка смахивала на Валькирию с какой-то картинки, только вид имела вполне миролюбивый и улыбку — добрую. Одновременно она была похожа на актрису, фамилию которой Ронни не могла вспомнить.
— Миссис Гринвуд? Меня зовут Грета. Грета Сигардсон. — У девушки был небольшой характерный акцент.
— Добрый день. Проходите. Вы шведка?
— Да, угадали. Какой у вас чудесный дом! И такой… колоссальный!
Девушка споткнулась на определении явно не потому, что плохо знала английский язык. Ронни рассмеялась. Девушка тоже. Похоже, обе сразу понравились друг другу. Ронни нажала кнопку интеркома и вызвала детей. Когда они прибежали, Ронни познакомила их с Гретой, а сама, извинившись, ушла в свой кабинет — сделать несколько деловых звонков. Вернувшись, она обнаружила, что Грета воистину шведская Мэри Поппинс — троица уже увлеченно играла во что-то.
В этот момент домой вернулся Тайлер — в перепачканной форме сотрудника службы охраны лесов. Видом и одеждой он никак не соответствовал теоретическому образу владельца такого «чудесного и колоссального» дома. У Ронни не было ни малейшей охоты объяснять шведке малоприятные обстоятельства, которые привели к подобному расхождению имиджа и реальности. Тайлер чмокнул Ронни в щеку, взъерошил волосы Криса, наклонился и поцеловал Мередит в лоб. Затем он встретился глазами с Гретой.
— Добрый день, — улыбнулся он, направляясь к холодильнику за апельсиновым соком.
— Дорогой, это Грета, — сказала Ронни. — Ее нам прислало агентство. Она как раз знакомится с детьми.
Тайлер рассеянно пожал руку девушки.
— Добрый день, мистер Гринвуд. — Она зарделась и нервно хихикнула. Тайлер в ответ широко улыбнулся и вышел из комнаты.
У Ронни слегка округлились глаза, когда до нее дошла суть только что разыгравшейся сцены: хорошенькой и молоденькой шведке явно понравился ее муж. Ронни внезапно увидела Тайлера глазами этой девушки: моложавый импозантный мужчина с темновато-песочными волосами а-ля Роберт Редфорд, в ладно сидящей форме, с мужественной двухдневной буроватой щетиной.
Тут Ронни как-то внезапно вспомнилось, что уже семь двадцать и скоро появится следующая кандидатка. Она торопливо спровадила Грету, сухо поблагодарив и пообещав сообщить о своем решении в самое ближайшее время. Когда прибыла очередная «Au-Pair», Тайлер наверху принимал душ. Новая девушка была датчанка — хоть и молоденькая, но среднего роста, пышненькая и кривоногая. Ронни посчитала ее подходящей. Только, на беду, в отличие от Греты общего языка с детьми ей найти не удалось. Ни сразу, ни потом. Окончательно ее судьбу решила одна фраза: «Ах, как мне будет приятно сидеть за рулем вашего „лексуса“!»
Ронни поблагодарила ее и захлопнула дверь за ней так нарочито неловко, что та хорошенько наподдала по жирной датской заднице.
Несколько часов спустя Ронни пришла в спальню. Муж уже лежал в постели и читал книгу. Она представила его в форме, Робертом Редфордом в роли лесничего, и нырнула под одеяло.
Тайлер отложил книгу и закрыл глаза. Час был еще не поздний, однако он ощущал гнетущую усталость. Не столько физическую, сколько душевную. Тут он вдруг почувствовал руку Ронни на своей груди. Рука стала скользить ниже. Тайлер резко открыл глаза. Утренний прилив страсти уже сменился в нем недоверчивой отчужденностью. Тем не менее он попробовал ответить на поцелуи жены. Вышел только конфуз. Тайлер мягко отвел руки Ронни.
— Извини, малыш, я выжат как лимон. Может, завтра утром, — прошептал он и отвернулся к стене.
Она взяла книгу, почитала минуту-другую, потом вскочила с кровати и вышла из спальни.
Тайлер раскаивался в том, что грубо отверг Ронни. Она пойдет в свой офис, поработает за компьютером, потом запрется с вибратором в одной из пяти ванных комнат на первом этаже… Дальше думать не хотелось. Тайлер вспомнил рыжую шведочку и то, как она на него отреагировала — совсем как школьница! Он заметил, что Ронни правильно расценила ее красные щеки и хихиканье и взревновала. Конечно, ему немного польстило, что девятнадцати- или двадцатилетняя хорошенькая девушка сочла его интересным, но ему было решительно наплевать на всяческих девушек — и без того хватало проблем с женой.
На следующий вечер у Тайлера настроение было еще хуже. По возвращении домой он принял душ, заплатил няне, отпустил ее и заперся в своем офисе. Еще один безрезультатный день! Возможно, ему стоит наврать Ронни, что он опять поступил в службу охраны леса, а самому снять под тайный рабочий офис квартирку в Снохомише? Оттуда до леса ближе, там при необходимости можно и ночевать, чтобы избегать ненужных расспросов жены… Скорее всего Ронни даже не уловит разницы. Загвоздка была лишь в том, что он никогда жене не лгал — и ломать традицию не собирался. Правда, частенько он ей не все рассказывал. Но это немножко другое. А вот чтобы лгать — нет, упаси Бог!
После наступления темноты он некоторое время шел вдоль реки и видел все больше и больше признаков близости двуножек. Там и тут были деревянные пещеры — намного больше той, которую он недавно разнес вдребезги. Почти перед каждой деревянной пещерой покорно стояли круглолапые твердошкуры, готовые бежать куда угодно по приказанию их маленьких двуногих владельцев.
Он спустился с гор, дабы узнать побольше о своих врагах, изучить их обычаи и привычки. Ему все было интересно. Убивать двуножек доставляло удовольствие — и знание их обычаев и привычек могло бы еще больше увеличить его власть над ними. У него было подозрение, что двуножек в мире больше мошкары: чем более ровной становилась местность, тем больше двуножек он замечал, а по количеству их скорлупок, бегавших по серым твердым тропам, угадывалось, что где-то дальше должны быть целые рои двуножек.