— Заметано. Еще что-нибудь?
— Пока все. Будь осторожна. Чтоб не дали по зубам за сотрудничеством с врагом.
Сьюзи печально хихикнула.
— Ладно. Ты тоже напрасно не геройствуй.
— Договорились. Ты золото, Сьюзи. Обязан тебе по гроб.
Остаток утра Мак убирался в квартире. Эта механическая работа позволяла думать о чем-то постороннем. И в итоге его посетила идея куда более интересная, чем давешняя мысль припрячь Фрейзера. Он схватил одну из папок, прихваченных с работы, и углубился в изучение ее содержимого…
Секретарша в приемной «Седьмого канала» была вышколена беседовать вежливо с любым посетителем. Даже если он выглядел так, что она шарахнулась бы от него даже на многолюдной улице. Небритый малый лет тридцати, на голове колтун, джинсы драные совсем не по моде, футболка застирана до потери цвета, армейская куртка расползается по швам. Неужели нынче таких берут на работу посыльными?
— Чем могу служить? — спросила она.
— Мне бы к этой, которая Крис Уокер. К репортерше, значит. — Вышло как-то неубедительно, и он торопливо добавил: — Я тут знаю кой-чего про убийства, про которые она, значит, рассказывает. Не то что я убийцу знаю, как вот, значит, знакомого какого. А просто мысль имею, значит, который этих людей, значит, того — убивает. Она на неправильного говорит, а я, значит, правильного знаю.
Секретарша нахмурилась, искренне пытаясь продраться к смыслу услышанного.
Уаттс и сам чувствовал, что годы тюрьмы вкупе с любовью к марихуане сказались на доходчивости его речи. Свои понимают с полуслова, а с остальными — безнадега.
Правильно уловив в речи бомжеватого субъекта ключевое слово «знаю», секретарша сказала:
— Мисс Уокер еще не пришла. Передать ей что-нибудь?
Похоже, он рано приперся. Ну да, такие фифы вряд ли приходят на работу в девять утра.
— Вот непруха! — сказал Уаттс. — Ну, лады…
Он мучительно соображал, что бы такое-этакое сказать, чтоб подластиться к этой грудастой непущале. Ничего в голову не приходило, и он, хлюпнув носом, повторил:
— Ну, лады…
Он пошел было прочь, потом вернулся.
— А когда она будет-то — то есть, значит, Уокер эта?
Секретарша справилась со своим блокнотом.
— Скорее всего она будет после часу.
Уаттс кивнул и был таков.
Секретарша потянулась за бумагой — написать записку насчет этого диковинного визита, но тут же передумала. У Крис Уокер на студии сложилась весьма определенная репутация. Этой лучше не попадаться под ноги — затопчет. Поэтому ее внимание обращать на себя было страшно даже и доброй услугой!
В обгорелых руинах мастерской никого обнаружить не удалось. Хозяин бесследно пропал. И полиция, и пожарные пришли к выводу, что домик был разрушен до начала пожара. Дверь, которая открывалась внутрь, была не выбита, а вырвана наружу — с добрым куском стены. Эксперты не могли взять в толк, что приключилось с Рассом Тардифом и его мастерской. Массивный отрезной станок со столом лежал поверх одной из поваленных стен. Чтобы поднять его и отнести в сторону, понадобилось трое дюжих пожарных. И этот факт только усугубил всеобщую растерянность. Что тут, черт возьми, произошло?
Поскольку в средствах массовой информации шумели о серийном убийце, гуляющем в окрестных горах, инцидент было решено замять — в полицейском рапорте говорилось лишь о загадочном пожаре. Ни слова про то, что мастерская Расса Тардифа разворочена, а сам хозяин исчез бесследно и вряд ли найдется живым.
Ронни уехала на работу не попрощавшись. Тайлер надеялся, что она и на этот раз перекипит и успокоится. С утра он опасался новой тяжелой сцены и испытал облегчение, когда «лексус» жены скрылся за воротами.
Как обычно, ощущалась настоятельная необходимость еще до завтрака срочно «поправиться», и Тайлер открыл заветный ящик письменного стола, где всегда имелся запас виски. Рука легла на бутылку и замерла. Он вспомнил про свое обещание старику индейцу. За один вечер Бен стал для Тайлера родной душой и лучшим другом и даже чем-то вроде отца — родной отец Тайлера погиб в автокатастрофе много лет назад. Сейчас Тайлеру как никогда нужно было плечо, на которое можно опереться. Все в его жизни пошло наперекосяк. От карьеры отказался. Доброе имя потеряно. Брак разваливается, семья распадается… И Бен, словно по волшебству соткавшийся из ниоткуда, был дивным подарком судьбы.
Отличный повод — выпить за нового друга.
Тайлер отвинтил пробку, вдохнул аромат виски… и завинтил бутылку.
Обещание есть обещание. Даже если придется мобилизовать всю волю…
Бен сказал, что предстоящее требует ясной головы.
А что, собственно, предстоит? Ни один из них — ни Тайлер, ни Бен — не имел четкого плана. Ну найдем. И что тогда? Застрелить? Попробовать усыпить, несмотря на связанный с этим риск? Или набросить простыню и ударить чугунным утюгом? Кто вообще сказал, что они когда-нибудь найдут зверя? В здешних бескрайних лесах всю жизнь можно шарить и ничего не нашарить.
Рука снова потянулась к бутылке. Чего мучиться-то?
С другой стороны, у него достаточно денег, чтобы использовать самые современные технологии и нанять помощников. Можно стащить с чердака пылящиеся там датчики инфракрасного излучения, детекторы движения, приборы ночного видения… Теперь он знает, где конкретно искать, — участок не так уж велик, если сравнить с прежним размахом его поисков, когда он прочесывал штат за штатом! Нужны только воля, решимость и трезвая голова.
Тайлер сунул бутылку в ящик, а ящик задвинул.
Правда, у Бена совсем другой подход. По его мнению, искать зверя толпой и с применением всех современных технических прибамбасов означает спугнуть и потерять всякую надежду его найти. Бен собирался искать зверя с помощью духовной интуиции. На эмоциональном уровне Тайлер понимал и одобрял «внутренний глаз» Бена, но… мозг программиста-прагматика вставал на дыбы против этой мистики. Экстрасенсорное восприятие — занятная тема для дискуссий. Но верить в него серьезно?..
Предположим, Бен и впрямь обладает сверхъестественной силой. Как будет выглядеть поиск в этом случае? Станет пеленговать зверя, словно тот радиомаяк? Или своими мозговыми волнами подманит его? Тайлер мог только гадать. Хуже того, сам Бен был не в силах толком объяснить, как он собирается действовать. По его словам, будет просто внимательно слушать внутренний голос. Если бы в жизни все было так просто: прислушался к внутреннему голосу и — раз, раз, и в дамках!
Впрочем, особого выбора не имелось. Надо хоть временно отбросить скептицизм и на полном серьезе поверить, что Бен не пустозвон. Так или иначе, Орлиный Коготь произвел на Тайлера мощное впечатление — видно, что он не просто актер, играющий в индейца, а подлинный индеец, знакомый с традициями своего народа и верный им. Поверья коренного населения Америки издавна интересовали Тайлера. А теперь от реальности мистических индейских сил зависела, похоже, не только судьба Тайлера, но и его жизнь…