— Мои родители должны быть очень счастливы.
Они кричали бы «Аллилуйя!» всякий раз, когда мне приходилось давать клятву верности. При вступлении в брак, при конфирмации, при участии в шабаше ведьм, при всем вообще.
Мы шли к парадной двери мимо ваз с цветущими оранжевыми бугенвиллеями. Марк придержал дверь.
— Я говорю совершенно серьезно. Запомни, что как бы ни обернулись сегодня события, ты ни в коем случае не должна выхватывать у меня пистолет и стрелять в невесту.
Я почувствовала облегчение. В его словах чувствовалась уверенность в успехе.
— А как насчет того, что я лишь погрожу ей этим пистолетом?
Я вошла внутрь. Итальянский стиль царил и в холле. Здесь собралось несколько участников свадебной церемонии. Они болтали друг с другом. В другом конце я увидела Джесси. Он разговаривал с двумя молодыми людьми с фамильными чертами Блэкбернов. Они были высокого роста, очень стройными и приветливо улыбались.
На Джесси был его лучший черный костюм с галстуком серебристого цвета, который выгодно подчеркивал его голубые глаза. Он был великолепен. Джесси заметил меня, и, несмотря на то что разговор продолжался, на его лице отразилось изумление.
— Вот это да! — произнес он одними губами.
Его кузены повернули головы, и разговор прекратился. Они смотрели, как я иду к ним, и выглядели так, словно их из-за угла ударили пыльным мешком. Джесси улыбнулся. Это была беспечная, очаровательная, полная любви улыбка. И несмотря на попытку напустить на себя вид холодной Грейс Келли, я чувствовала, что улыбаюсь ему.
И я не могла сказать с уверенностью, что рядом с ним были его кузены, Веселый и Смешной, как я их окрестила, которым казались остроумными шутки над калекой, но скорее всего это были все-таки они. Я подошла к Джесси и сказала:
— У тебя кое-что не в порядке.
После этого я коснулась его серебристого галстука, нагнулась и поцеловала его. При этом я закрыла глаза и почувствовала, как его руки скользят по моим рукам, посмотрела на него еще раз, поправила галстук и вытерла помаду с его губ. Его кузены вытаращили на меня глаза.
Каждой женщине следует испытать такой момент хотя бы раз в жизни.
Джесси едва смог произнести слова: «Эван», «кузены» и «Нью-Йорк», как ошеломленные кузены бросились пожимать мою руку. Джесси посмотрел за мое плечо.
— Марк?
— Доброе утро. — Марк снял очки. — Брайан не смог прийти. Я не буду проявлять излишней активности, а просто замаскируюсь в кустах и буду следить за тем, что происходит с Эван.
Кузены переглянулись.
Джесси коснулся лба рукой и перестал улыбаться.
— Извините. Капитан третьего ранга Марк Дюпри, ВМС США.
В холле постепенно собирались многочисленные участники свадебной церемонии. Было шумно. Потолок атриума хорошо отражал их голоса. Во главе процессии шла Каролина, вся в кудряшках. Через плечо у нее была перекинута сумка с одеянием невесты. Она шла в окружении своей матери, Пэтси Блэкберн и других подружек невесты, визгливо хихикавших. Это говорило о том, что они уже пригубили шампанского.
Туфли у Пэтси были на очень тонких и высоких каблуках. Она была в костюме розового цвета. Пэтси посмотрела на меня и приподняла бровь.
— Ты здесь? И без наручников? Продолжаешь всех удивлять.
У Каролины расширились глаза.
— Ну, платье на тебе выглядит неплохо. И оно не очень молодит тебя.
В моей сумочке лежал счет от магазина для новобрачных. Но мою руку держал Джесси, и только поэтому я сдержалась.
Потом толпа отошла на задний план, обдав меня ароматом духов и оглушив полупьяным смехом. Неужели я когда-то испытывала такой же восторг на выпускном вечере по окончании колледжа?
Пэтси обернула свой взор на Джесси. Губы у нее сжались.
— Я вижу, что не имею на тебя никакого влияния.
Она потрогала его сережку, неодобрительно хмыкнула и стремительно удалилась. Я вопросительно посмотрела на него. Он опустил одну руку на внешний обод колеса. Он устал.
— На чем она еще не чокнулась, так это на сережках. Забудь об этом.
Каролина взглянула на Марка и тут же перестала смеяться.
— Извините, мы с вами не знакомы.
— Это тайный агент службы безопасности при Эван, — сказал Джесси.
День обещал быть долгим.
— Назад, назад, нет, за Кристи. Ну давайте же. Становитесь по порядку. Господи Иисусе, Кэтлин, чем ты причесывалась? Машиной для стрижки газонов? Ты слишком высокая.
Я никогда не называла Каролину «скорострельным средством»? Точнее говоря, пулеметом?
Она щелкнула в мою сторону пальцами.
— Эван, ты будешь стоять между Лу-Лу и Келли. Ну давайте же, леди.
Ее подвенечное платье было затянуто с сугубо елизаветинской строгостью. Уколи ее сейчас булавкой, и она взовьется и будет летать по гостиной, как летает воздушный шарик, из которого постепенно выходит воздух. Нас построили у павильона клуба «Колд-Спрингс», и мы ожидали разрешения войти. Изнутри доносилась музыка в стиле барокко, исполняемая на рояле и скрипке.
Девушка по имени Лу-Лу, стоявшая позади меня, полная блондинка с ярко выраженным нью-йоркским выговором, наклонилась вперед и прошептала:
— Он великолепен.
— Кто?
— Ваш тайный агент.
У меня вновь возобновилась головная боль.
— Вы работаете в Белом доме? — спросила она.
Каролина горделиво вышагивала около нас.
— Келли, повыше подбородок. Еще выше.
Она кусала ногти. Либо ногти, либо свой букетик. Ее отец ходил кругами поблизости. До начала церемонии оставалось две минуты, и мы отсчитывали время.
— Эй, без меня не начинайте.
Пи-Джей приближался к нам медленной походкой, широко улыбаясь и махая рукой Каролине. На нем был хорошо сшитый темно-серый костюм. Первое, что я подумала: «Да он уже совсем взрослый!» На его руке повисла Синса Джимсон.
Подружки невесты, она сама и ее отец замерли от удивления. На Синсе было радужное платье, которое при движении как бы вращалось. Но главной особенностью наряда были обнаженные части тела, которое у Синсы было гладким и загорелым. Оно служило ей превосходной подкладкой для показа драгоценностей. Между грудей у нее висел великолепный рубин в форме креста. На плечи опускались волосы, причесанные на древнеегипетский манер. Отец невесты, как мне показалось, потерял дар речи.
Пи-Джей глупо улыбался, чуть было меня не тронув. Он сжал руку Каролины. Синса прошла мимо, одарив меня своим обычным сонным взглядом.
— Привет, смертельно опасная.
— Привет, воровка.