В законах гладиаторских боев нигде не сказано, что любой желающий из зрителей не может выйти на арену. Я легко вспрыгнула вниз, на ходу предупредив Алекса:
— Если эти дернутся, стреляй.
Я шагнула к недоумевающему Клавдию, грозно возвышаясь над ним, как Юстиция, древнеримская богиня правосудия. И правосудие мое было коротким…
— Я буду жаловаться карабинерам, — запоздало вякнул он, ибо в тот же момент был отправлен отработанным пинком в параболический перелет на кошачьи «трибуны».
— Що це таке, Грыцько? — только и успел спросить какой-то рыжий кот у полосатого, когда их обоих накрыла рухнувшая туша бывшего чемпиона.
— Акела не промахнулся! — громко крикнула я остальным котам, воодушевленно представив себя Маугли. — Пусик, тьфу… Профессор… тьфу, агент 013, в общем, Стальной Коготь! Отныне он будет вашим центурионом и императором в одном лице! Это говорю вам я, Алина Сафина, человек!
Обалдевшие коты дружно припухли. Приземлившийся на мягкое Клавдий счел разумным не подавать признаки жизни. Я же поставила на лапки Пусика, отряхнула его от пыли и тихо прошептала на ухо:
— Теперь они твои, а нам нужна информация. Вытряси из них все!
Но Пусик меня не слышал. Он выгнул грудь колесом и упивался незаслуженной славой. Потому что коты на разные голоса гнусаво и с надрывом начали скандировать его имя:
— Сталь-ной Ко-готь! Сталь-ной Ко-готь! Вива Коготь! Коготь наш центурион!
У израненного Профессора на морде медленно появлялась усталая, но довольная улыбка. Хвостатые римляне, спрыгивая с «трибун», начали окружать нашего афериста, но на этот раз без угрозы, а с шумными поздравлениями. Четверо самых крупных котяр подняли его на плечи и куда-то торжественно понесли, в то время как вокруг них начали извиваться соблазнительные кошечки, и я вдруг с ужасом поняла, чем сейчас это все закончится…
Ко мне подошел Алекс.
— Ты слышала? Кто-то из них говорил по-украински.
— Вроде да, а что? Эмигранты, наверно. Думаешь, это важно?
Мы посмотрели в сторону развалин, куда улетел свергнутый предводитель и откуда пять минут назад слышалась украинская речь. Бывший вожак под шумок, прижав уши и пождав хвост, покидал место своего бесславного поражения. Обернувшись напоследок, он одарил меня взглядом, полным ненависти и обещания мести, но это могла быть и игра лунного света в его глазах. Бедные коты, на которых он приземлился своей накачанной тушей, только приходили в себя.
— От чому тилькы нам пощастыло оказаться пид цым свином-латинянином?! Щоб ему, собаци, чорт не дав опохмелыться наутро писля гулянки! Слава тоби боже, вроде хоч вси кисткы цили. Як ты, Грыцько? — помог встать другу упитанный полосатый кот с густыми, уныло свисающими усами.
— В порядку, куме, дякую вам, — ответил рыжий кот с хитрым взглядом, потирая спину.
Мы с мужем, переглянувшись, широким шагом поспешили к ним.
— Эй, вы что, с Украины?
— Ох ты ж, це що, земляки або як?
— Почти. Наш кот из Харькова.
— Так это шо ж, наш новый пан голова с батькивщины?! Невже и нам трохи будэ добра в житти? — явно обрадовался полосатый, но из-за усов выражение морды у него все равно оставалось унылым.
— Може, бути, а може, и ни, — ответил Алекс, поднахватавшийся у напарника.
— Ты нашу ридну мову розумиешь?!
— Трохи розумию. Писни у вас добри, як то там… — прокашлялся он, заводя хорошим баритоном:
Дывлюсь я на нэбо,
Тай думку гадаю:
Чому я не сокил?
Чому не литаю?..
…Чому мени, Боже, ты крылець не дав?
Я б землю покинув
Тай в небо злитав! —
в один голос, на эйфории, подхватили оба кота, пуская сентиментальную слезу. Да, правду говорят, что вся Европа сейчас забита нашими хохлами.
— Хлопцы, а не бачили вы тут одного злодия? Ну такый смердячий пес, шо добрим людям спокою не дае.
— Жывый чи вмер? — чутко переспросил рыжий, глядя на нас проницательным взглядом.
— Вмер, — переглянулись мы с Алексом.
— Ну, може, есть таки два-три. — Полосатый почесал задней лапой за ухом, бесстыдно демонстрируя свои достоинства.
Командор сунул руку в карман, достал пакет с сухим пайком (который я ему положила перед выходом, на случай если придется задержаться на Форуме до утра, автоматов с едой здесь нет) и вынул оттуда копченую колбаску.
— Так, може, паны добродии, поможэмо друг другу як меж добрими сусидями водыться?
Коты внимательно посмотрели друг на друга, потом на колбасу и затараторили с такой скоростью, что я едва успевала записывать в «заметки» в телефоне.
Из их рассказа мы узнали, что здесь есть один агрессивный призрак, явный католик, все преступления он совершает на религиозной почве, не прочтешь «Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного…» на латыни — все, кранты! Но есть и второй, протестант, потому что пакостит на католические праздники, плюет туристам в объективы фотокамер. И еще третий, язычник, требует поклонения Юпитеру, кто против, дует в ухо, а потом плачет где-нибудь в уголке…
Алекс дважды перечитал написанное, посмотрел на котов, сурово сдвинув брови, и убрал колбасу обратно.
— Шо ж, панове, самого найголовнишого злодия вы и запамятовали?
— Та вы шо?! Та николы! Та ни божэ ж мой! — округлил хитрые глаза рыжий.
А толстяк полосатый опустил взгляд и пробормотал сквозь зубы:
— Ну не за одну ж ковбасу усэ розкрыты, добрый пан з красною панночкой…
Мой муж толкнул меня локтем. Я тоже безропотно залезла в сумку, доставая свой паек.
— Ой лышенько, так то ж зовсим друге дило! — Коты придвинулись поближе, помахали лапками, предлагая нагнуться, и теперь их информация стоила всей обещанной колбасы.
В общем, похоже, по описанию это действительно наш объект. Призрак этот был особенный, его все побаивались, он всем существом всегда давал понять, что он тут главный, что владеет тут всем, а возможно, при жизни и вправду являлся каким-то значительным лицом. Впрочем, каким — коты не знали, потому что историей человеческой цивилизации никогда не интересовались, для них люди всегда были где-то внизу иерархической лестницы живых существ, на которой коты, естественно, занимали первое место.
Они лишь чувствовали, что от этого призрака веяло властью и опасностью. Тем более что он не был таким бесплотным и эфемерным, как вышеописанные шаловливые привидения. Он выглядел почти телесным, когда появлялся, хотя состоял из какой-то черной субстанции вроде дыма, только очень плотного дыма. А еще он был старее всех местных призраков.
— Как вы это узнали? — недоверчиво спросила я.
— Котяча интуиция, — слегка презрительно удивился моему вопросу полосатый.